Хук слева. Екатерина Дибривская
себя одной из них.
– А вот и приехали, – радостно добавил он после очередного поворота.
– Булочная? – удивилась я.
– Таких булочек ты ещё не ела. А какие здесь пироги!
Он мечтательно закатил глаза. Я подумала, что именно в эту минуту я испытываю жуткий голод, но булочками, пожалуй, его не утолить.
– Ура! – улыбнулась я. – Давай сделаем это.
Если все спортсмены едят, как Влад, то в год набежит тонн пятьсот! Он заказал два осетинских пирога, двойную порцию оладий со сметаной, творожную запеканку с изюмом, пиалу мёда, пять ватрушек и большой, литра на три, чайничек Эрл Грея. Парень лишь скептически ухмыльнулся, когда услышал мой заказ:
– Латте и оладьи с клубничным джемом, пожалуйста.
– Когда стол будет заставлен яствами, ты пожалеешь о таком скромном выборе.
– Просто я не хочу, чтобы у меня случился заворот кишок.
Он рассмеялся в ответ:
– Этого просто не может быть. Мне нужно хорошо питаться, чтобы поддерживать форму.
– Уверена, в твоём мире это называется «правильное питание», а не «скупи половину меню».
– Я привык к домашней пище, не могу остановиться, – в его голосе просквозила грусть.
– Что такое – мальчик переехал от мамы?
Как только шутка слетела с моих губ, я тут же захотела вернуть её назад.
– Прости, – пробормотала я, для верности прикрыв рот рукой.
Весь его вид говорил о крайней степени уязвимости.
– Ты же не знала, – кивнул он.
– Не знала – что?
– Что я сирота.
Из моих легких словно выкачали весь воздух. От несправедливости этого мира, от судьбы маленького мальчика, которого я видела сейчас в глазах сильного, волевого мужчины, сидевшего напротив меня, у меня перехватило дыхание.
– Боже, вот это я называю «неловкий момент»! – прокомментировала я, пытаясь вернуть непринуждённую обстановку назад.
– Да уж.
Появившаяся официантка начала выставлять блюда на стол и немного разрядила напряжение, возникшее между нами.
Мы молча поглощали завтрак. Никто не решался начать разговор. Я допила кофе; теребя салфетку в руках, я испытывала отчаянное желание закурить – привычка, с которой я рассталась пару месяцев назад.
– Машка, да расслабься ты! А то сидишь надутая.
– Сытый мужчина – добрый мужчина, – усмехнулась я в ответ.
– Расскажи мне о себе, – вдруг попросил он.
– Даже не знаю, с чего начать, – вздохнула я. – Моя жизнь обыденна и скучна.
– Итак, твоя манера говорить… – подсказал он.
– …взялась родом из детства. Я росла в доме с огромной библиотекой. Общение со сверстниками давалось мне крайне нелегко, поэтому я много читала.
– Когда ты говоришь много…
– … это значит действительно много, – рассмеялась я. – Настолько много, что на уроках я затыкала за пояс учителя литературы. Поэтому путь мне был один – на филфак.
– Планируешь ли ты написать роман?
– О, да! – самодовольно