Дикая магия. Кукла для профессора. Елена Княжина
бьющихся сердца, – кивнула Карамзина и мечтательно уставилась в окно. – Талисман носит один из супругов, этого достаточно. В нашем сообществе принято, что семейная реликвия достается даме. Медальоны передаются от матерей к дочерям… Это очень древние артефакты.
– Я не понимаю…
– Чего именно? – Ксения Игоревна вернулась в библиотеку взглядом и мыслями.
– Что тогда такое «телепортационный амулет»?
– Большая редкость в наши дни, – пожала плечами преподавательница. – Чтобы зачаровать древний артефакт на перемещение в избранные точки – с дозволения хозяев и попечителей, разумеется, – нужен очень высокий уровень магии. Остаточные следы высшего дара.
– И тогда можно перемещаться, когда и откуда захочешь? В смысле… в «избранные точки»? – догадалась я. – В Пункт Связи, к примеру? Или… в свой кабинет?
– Можно, можно, – заулыбалась Карамзина. – Если хозяева не против. Но сейчас в ходу остались по большей части супружеские… И те – лишь в семьях, где сохранились фамильные безделушки.
Поняв, что имела счастье наблюдать оба вида древних телепортов и вполне смогу описать их в сочинении, я довольно раскрыла блокнот.
– Переделать! До вечера, господин Дорохов, – раздалось громогласное из-за стеллажей, и мы с Ксенией Игоревной одновременно вытянули головы в сторону шума. – Иначе я познакомлю вас на практике с парализующим действием Эрвинного Корня.
Карпов как раз гневно швырнул какие-то листы, исчерканные красным, перед Елисеем, и навис над ним черным коршуном. Дорохов, насупившись, сидел за столом в окружении друзей-«зазнаек». Карамзина осуждающе покачала головой, бормоча под нос: «Бедный мальчик».
– Повторяю: до вечера… «ваше высочество».
– Переделаю… сэр, – злобно процедил Дорохов, буравя Демона прозрачными глазами.
Профессор размашистым шагом вышел из библиотеки, в которой повисла такая гробовая тишина, что слышалось сердце госпожи Разиной, заходящееся от восторга. Вот она, мечта местного цербера… Ей с Карповым надо работать в паре.
Елисей низко склонился над исчерканными листами, его товарищи тактично рассосались по соседним столикам, а Карамзина вдруг взяла… и закатила глаза.
– Идиот, – решила меня добить аристократка.
– Который? – хрипло уточнила я.
– Который вышел, – подтвердила мои опасения Карамзина. – Ненависть – опасная вещь… Бьешь вроде прицельно, но страдают все вокруг.
– Вы думаете, профессор ненавидит Елисея? Но за что? Дорохов ведь аристократ и зазнай… В смысле, Андрей Владимирович курирует его отделение…
– Мало ли, что Андрей Владимирович курирует, – дама красноречиво фыркнула. – И нет, моя дорогая, Карпов ненавидит вовсе не Дорохова. Хотя едва ли сам это понимает.
Силясь как-то расшифровать ее намеки, я наморщила лоб… Но ничего не вышло.
– Профессор видит в этом мальчике себя. Прежнего. Заносчивого выскочку, «принца» по магической