Попаданка для дракона. Полина Верховцева
тут же подобрались, выставив перед собой оружие.
– Злится, тварина, нападать готовится.
Я готовилась или обделаться от страха, или впасть в глубокий дамский обморок, и по-прежнему не могла выдавить из себя ни слова.
– Так, все. Давайте, по-быстрому ее разделаем и дальше поедем, – деловым тоном предложил тощий как жердь мерзавец, – Мы еще слишком близко к Вроину, и у меня нет ни малейшего желания попасться в лапы к стражникам из-за какой-то выжлы!
– Ты прав, – сказал тот, у которого была повязка на глазу, и хладнокровно занес меч для удара.
От ужаса меня разбил паралич, и вместо того, чтобы заорать, сопротивляться или хотя бы просто спасаться бегством от этих ненормальных, я просто стояла на месте, не в силах пошевелиться, и переводила испуганный взгляд с одного разбойника на другого.
– Мужики, у нее глаза голубые! – вдруг выдал один из них.
– Ты совсем мозги растерял?
– Я тебе точно говорю! Голубые!
Не успела я опомниться, как одноглазый подскочил ко мне. Острием меча уперся в живот, свободной рукой обхватил шею и приложил меня спиной о ствол дерева так, что в голове зашумело, и перед глазами заплясали разноцветные звездочки.
– Брок, если поцарапает или укусит, – предостерег его ближайший подельник, – мы с тобой возиться и выхаживать не будем. Бросим прямо тут…
– Заткнись, – рявкнул громила и сильнее сжал мою шею.
Я захрипела, вцепилась руками в его запястье, пытаясь оттолкнуть от себя, а он, будто не замечая сопротивления, продолжал всматриваться в мое лицо.
– Парни, а девка-то здоровая! – изумленно присвистнул он.
Конечно здоровая, только никак не пойму, какое им всем дело до моего здоровья.
Секундное затишье, а потом они хором загалдели:
– Не может быть!
– Я же говорил!
– Дай посмотрю!
– Посветите кто-нибудь!
Зажегся крохотный огонек. Главарь продолжал держать меня за шею, вжимая спиной в узловатый ствол, а остальные склонились ко мне. Я переводила взгляд с одного жуткого лица на другое и видела на каждом из них немое изумление.
– От… отпустите меня, – давясь отчаянием, прошептала я, – пожалуйста.
Руку он разжал и даже отступил на шаг, по-прежнему не сводя с меня удивленного взгляда. Остальные тоже притихли, а я стояла под их взглядами, словно голая, растирала измученную шею и чувствовала, как изнутри поднимается мутная волна.
– Ну и чья теперь баба? – внезапно спросил длинный. – Нашли мы ее вместе. Как делить будем?
Муть усиливалась, в висках стучало.
– Баба общая, – наконец, ответил одноглазый, который, по-видимому, был у них за главного, – делить будем поровну.
На этом мое сознание отключилось.
***
Пришла я в себя ночью. Просто вынырнула на поверхность из той спасительной мглы, которая приютила меня на время, прислушалась, лелея надежду, что все произошедшее окажется просто сном, и я сейчас услышу привычный шум дороги под окном. Но, увы, рядом раздавались тихие мужские голоса, мерно потрескивало