Сбежавшая невеста миллиардера. Юлия Бузакина
выцветшая фотография у какого-то старинного забора. На фотографии стояли мама и еще совсем молодая бабушка. И подпись: «Ялта, 1993 год. У мамы дома».
Фотографию я случайно обнаружила у отчима в документах и с тех пор тщательно прятала у себя в спальне.
Моей маме на фото было всего восемнадцать, и мы с ней поразительно похожи – длинные русые волосы, озорные смешинки в зеленых глазах, красивая, едва умещающаяся в вырез на платье грудь…
Почему родственники мамы ни разу не дали о себе знать?! Почему меня просто вычеркнули из жизни загадочные Чернышевы, бросив на растерзание жестокому отчиму?!
Я смотрела на свое отражение в роскошном зеркале, и к горлу подкатывался ком.
«Почему же ты не приехала за мной, бабушка? Разве так поступают после смерти родной дочери? Бросают внучку с жестоким и бесчувственным человеком, которого интересуют лишь деньги?»
Решение сбежать в Крым и попытаться найти родную бабушку ударило в сознание, как майский гром, и я уже не могла думать о чем-либо другом.
Я обязана найти Чернышевых, прежде чем меня отдадут в гарем к турецкому миллиардеру. Я хочу посмотреть бабушке в глаза и задать ей тот самый вопрос – почему?!
Да. Я сяду в машину вечером. Но я не поеду в «Интурист». Я сбегу из дома. А перед этим ограблю своего отчима.
В первый момент я испугалась собственной дерзости. Что будет, если я воплощу свой план в действительность? Мысли бурлили в голове с безумной скоростью, так же, как и неслись вперед стрелки декоративных настенных часов в форме золотого диска.
Я достала из ящика прикроватной тумбы свой детский фотоальбом и отыскала ту выцветшую фотографию у старинного забора. Всматривалась в нее снова и снова, пытаясь отыскать хоть какой-то ориентир на местности, который сможет мне помочь. Нет, только бабушка, мама и забор. Но не совсем обычный забор. Старинный, с коваными узорами. А вдруг в Ялте таких заборов – пруд пруди? Можно будет попробовать отыскать бабушку по фамилии. А что, если ее уже давно нет в живых? Что, если она тоже умерла, как и моя мама?
«Надо хотя бы попытаться. Не может такого быть, чтобы со стороны мамы у меня не осталось родственников», – вытаскивая из шкафа дорожную сумку, продолжала размышлять я. Сбросила туда самые нужные вещи – белье, парочку сарафанов, джинсовые шорты, майки и еще какие-то шмотки. Бережно вложила выцветшую фотографию в паспорт и всунула его в боковой отдел сумки.
Все еще не веря в свою затею, я набрала джакузи в роскошной ванной комнате и забралась в воду. Горячие струи расслабляли, дарили наслаждение, и вместе с ними замедлялось течение мыслей в моей голове. Я точно знала, где отчим прячет деньги. В спальне, в нижнем ящике комода, который закрывается на ключ. Ключ мой приемный родитель носит в кармане своего любимого шелкового халата синего цвета. Примерно в шесть часов вечера бутылка виски пустеет, а вместе с ней меркнет сознание моего батюшки. Видеонаблюдение выключается с помощью рычага в щитке на первом этаже. Можно будет вырубить его в рабочем кабинете и в спальне (в зависимости от того, где сон застанет отчима), осторожно перегрузить денежки