Штучка. Джина Шэй
губ. И ведь нет, не убегала, нет, так и выгибалась к нему навстречу, с каждой секундой усугубляя накал. И нечто хищное, практически животное сейчас поднималось в Егоре от ощущения девичьего трепета. А ведь ничего не делали, просто целовались, просто обнимались, а с каждой секундой гормоны покоряли все новые рубежи. Даже тонкие пальцы Татьяны, несмело коснувшиеся щеки Егора, – и те были как раскаленные, дрожащие.
Черт. Даже до дома же не добрался. Что, опять в туалете? Егор Васильевич, кажется, ты предполагал, что у твоего недотраха нет особых побочных эффектов, да? Подумаешь, три недели, да? Подумал, блин! Вот тебе, пожалуйста, увидел соперника, и кровь горячих кельтов ударила в виски, требуя срочно заявить свои права на эту женщину. И пофиг крови, что женщина «его» дай бог час, в общей сложности. Ох, Таня, Танечка, не повезло тебе, но ты сама виновата.
Ее безумие
– Егор! – снова вырвалось изо рта, стоило ему только снова прижать Таньку к стенке.
– Нет, ты совершенно точно хочешь, чтобы кто-то прибежал и тебя от меня героично спас, – фыркнул Егор, ладонью заставляя девушку согнуть ногу в колене. Кажется, сегодня все-таки придется походить в чулках со стрелами, потому что вряд ли третья пара у Таньки в сумке найдется.
– Я им спасу, – тихонько выдохнула Танька. Томно выдохнула, прикусывая нижнюю губу, надеясь поддразнить. Судя по сжавшимся на бедре пальцам, слегка прищипнувшим кожу, Танька аж слабо охнула от этой легкой болезненности – сработало.
Вакуум в голове, разросшийся после долгого поцелуя с Егором, Таньку даже немного пугал. Но нет, ей ничего сейчас не хотелось, кроме как поддаться. Подыграть ему, чтобы выиграть – его самого. В конце концов, три года! Три года она хотела именно этого, чтобы у Васнецова от неё рвало крышу, чтобы он её вот так хотел, без разницы где, без разницы когда, лишь бы только её. Плевать, что истинное его к ней отношение… ну просто как к любовнице. Пусть он и не сдвинут на ней, это даже хорошо, в конце концов, не всем быть идиотами. Суть в том, что Танька от его прикосновений критически перегревалась и хотела взорваться. А то, как он её целовал… Наверное, так целуют боги, так, что забываешь про все на свете. Такими поцелуями можно было разбудить (и возбудить) даже чертову Вечно Спящую Красавицу. У Таньки от близости Егора – вот такой вот, сумасшедшей, интимной – срывало крышу. С каждой секундой рядом с ним все меньше оставалось сдерживающих факторов.
Он её пошлет. Это неизбежно. Она его измотает своей ненасытностью до него, своей манией, и он её пошлет. Поэтому… Поэтому был смысл взять от него именно столько, сколько возможно взять. Отказываться? От секса в раздевалке спортзала? Да вот еще, как будто в первый раз. Но с ним – с ним в первый. Все остальное будто и не важно, сейчас уже и не вспомнишь, как это – когда тебя касаются другие пальцы, а не эти, все воспоминания поблекли, опреснели, просто потому что как он – не мог никто другой. Никто другой такого удовольствия ей не дарил. Вот как так вышло вообще?
– Нас не застукают?
– Мои