Под опасным солнцем. Мишель Бюсси
держит в Париже?
Вот, точно! Застрять на Хива-Оа до конца своих дней. Гоген продержался тут пятнадцать месяцев, Брель – двадцать семь, я могу побить рекорд. Легко!
И пусть меня похоронят здесь, на кладбище в Атуоне, где-нибудь между Полем и Жаком. У маленького кладбища есть свой художник и свой музыкант, осталось только собственным писателем обзавестись! Если уж на то пошло, женщина даже лучше, хоть какое-то равноправие.
Откладываю ручку. Перечитываю. В конце концов, может, не так уж и плохо получилось.
Сверху, от пансиона, к пляжу несется долгий трубный звук, напоминающий затонувшую пожарную сирену, – Танаэ дует в свою раковину. Первый сигнал.
Пора обедать.
В «Опасном солнце» с этим не шутят. Когда раковина позовет во второй раз, все должны собраться на террасе. В меню тартар из тунца, цыпленок с листьями фафа – полинезийского шпината, банановый десерт поэ, еще с десяток блюд… и наши сочинения!
Петух испугался и улетел. Какая-то островитянка припарковала у мола свой пикап – приехала за малолетними серфингистками. Дежурные в Культурном центре Бреля выключили музыку и ушли обедать.
Не могу заставить себя выбраться из постели. Как школьница, не успевшая доделать уроки, я стараюсь урвать еще несколько секунд, чтобы хоть орфографические ошибки исправить.
Хотела бы я знать, Титина, Элоиза, Фарейн и Мари-Амбр тоже так дергаются? Они так же серьезно относятся к этой литературной мастерской на краю света под руководством одного из самых читаемых писателей-франкофонов? И они всерьез хотели бы до того, как умрут, стать…
– Клем! Обедать!
Я и не слышала, как Танаэ протрубила во второй раз. Это Майма пришла за мной.
Майма – дочка Мари-Амбр, одной из пяти учениц. А еще Майма – это маленькая босоногая принцесса с золотистой кожей и длинными прядями, похожими на крученые лакричные конфеты. Мой личный гид. Мой корректор и моя сообщница. В жизни не встречала такой бойкой хитрющей девчонки.
Когда-нибудь я ее удочерю, здесь все так делают.
Дневник Маймы
Мелкие мании и великие маны
Мы с Клем поднимались по крутой тропинке. Я восхищалась ее воинственным видом, а ей, кажется, понравился мой дикарский стиль. Я старалась ступать босыми ногами в следы, которые оставляли в пересохшей земле ее грубые ботинки. Смотрела на бухту Предателей, потом на Атуону, зажатую между горами и океаном, – сверху ее душат растения, снизу обгладывают волны Тихого океана. Вниз, от «Опасного солнца» до пляжа, можно добежать за пять минут, зато на то, чтобы подняться, уйдет не меньше пятнадцати. Но я не жалуюсь, из десятка пансионов, какие есть на острове Хива-Оа, наш к деревне ближе всего.
Если верить путеводителям, он считается и самым лучшим. Все расхваливают – цитирую дословно – приветливую и энергичную хозяйку, Танаэ; отменную местную еду, которую подают утром, в полдень и вечером, и простоту, в лучших традициях местных ремесленников, стиля шести бунгало, каждое из которых носит имя одного из Маркизских островов, –