Навстречу Закату. Сергей Терещук
Амбициозных. Крупных самостоятельных проектов не дают. Работа в команде. Под присмотром. Алексу становится тесно. Тем более, несколько раз вызывали на ковер и подвергали критике. Розгами не секли, но было неприятно. Цветовые предпочтения расходились, видите ли. Алекс меняет место работы.
Еще пара страниц перевернули прошлое.
– Вот вторая организация. Тут Алекс постарше. Стал больше прислушиваться к начальству. Насколько позволяет ухо, образно говоря. Но при этом, требует большей самостоятельности. “Исполнительный, но слишком активный! Все какие-то фантазии и предложения!” Алекс вновь устраивается в другое проектное бюро.
И опять его планы идут вразрез с планами руководства. “Все правильно, да, все четко… но уж как-то слишком дерзко! Требует самостоятельности! А куда мы старых своих работников денем?” Тут уже Алекса попросили написать по собственному.
И он пускается в одиночное самостоятельное плавание. Работа по найму…
Альбом замолчал. И только шорох страниц с фотографиями нарушал тишину. Они медленно переворачивались, печально укладываясь на левую сторону.
– И что вы замолчали? – нарушил молчание голос судьи.
– Что тут комментировать! Результат нам известен! Забвение…
– Вы бы такими словами не разбрасывались!
– Подберите другое, ваша честь! – ответил альбом и перестал листать, раскрывшись на странице с одной единственной черно-белой фотографией.
– Кто эта женщина?
– Мама. Это его последняя фотография с ней. Последняя, которую он хранит. И вообще последняя в печатном виде. Дальше все в электронном виде. И относится он к ним уже не так серьезно.
– А почему последняя фотография с мамой?
– Она умерла… от рака. Мама приезжала к Алексу из другого города, когда уже была больна. Приезжала к врачам – докторам, светилам науки. А те только отправляли один к другому, и все делали бесконечные анализы. Они, наверно, все уже знали… А Алекс смотрел и ничем помочь не мог… Или это была какая-то паническая апатия. Страх. Он прятался за дела… В конце концов врачи только развели руками, мол, редкая форма… Мама боролась долго. Дольше, чем ей определили. Тяжелой работы по дому она уже не делала. Единственное, на что у нее хватало сил – шитье. Она шила рукавички и ухватки для кухни из оставшихся отрезков различных тканей, сохранившихся от ее хобби портнихи. Рукавички и ухватки. Ухватки и рукавички. Они были по всему дому. У всех соседей и родственников. У друзей и их друзей и знакомых. По несколько экземпляров. Непохожих друг на друга. Из разношерстных разноцветных лоскутков… Три месяца и двенадцать дней.
В том же городе жила первая жена Алекса с сыном. Алекс приехал на пятилетие сынишки. Конечно, он с братом отправился навестить родителей. Мама шила, папа читал газету. Встреча была непродолжительной. Быстро попили чаю. Коротко пообщались и поехали дальше. Нужно было еще продуктов накупить к застолью