Помощники. Юлия Оайдер
и вспыхиваю от ярости с новой силой, поскольку наблюдаю на своей половине стола кучу тех папок, что использовала в качестве «подушки».
Безалаберный!
– Спасибо большое, Станислав Юрьевич, – выдавливаю из себя слова как можно милее, при этом зачем-то часто хлопаю ресницами. – Что бы я без вас делала…
– Обращайтесь, Мирослава Вячеславовна, – ухмыляется босс, глядя на свои часы. – А теперь, продурачившись почти час, давайте займемся уже делами. Завтра важный выезд на встречу с будущими партнерами, мне нужно, чтобы вы все выполнили в срок.
Широко улыбнулась вслед уходящему в свой кабинет начальнику и повернулась к Бергеру.
Сидит, как ни в чем не бывало, смотрит в свой ноутбук. Чувствую, что начинаю задыхаться от злости. Так хочется выплеснуть всю обиду и желательно без цензуры! Руки сами собой сжимаются в кулаки, ох, держусь из последних сил. У меня всегда так, копится, копится негатив, а потом побью чего-нибудь или кого-нибудь, так сразу полегчает. Импульсивность моя так выражается, наверное.
В тот момент, когда я уже почти победила внутри себя демона-убийцу, неожиданно напарник поворачивается и… улыбается! Нагло так, а во взгляде читается: «Ну что, милая, поняла, кто здесь главный?».
– Что-то не так? – непринужденно выдает Бергер, и мне окончательно сносит крышу.
Хлопаю кулаком по столу и, не глядя, хватаю первую попавшуюся под руку папку, после чего бросаюсь на Кирилла Викторовича с единственным намерением – выплеснуть злость и хорошенько побить.
Глава 8
Почему-то вместо того, чтобы хорошенько огреть напарника по башке, я останавливаюсь и бросаю папку рядом с его ноутбуком.
– Признайтесь, Кирилл Викторович, вы знали, что лифт не работает?! – раздосадовано спрашиваю я, глядя в хитрые карие глаза.
– Знал, – кивает напарник и, как ни в чем не бывало, спрашивает: – Давайте определимся уже, на «ты» или на «вы» будем общаться?
Нет, ну вы только посмотрите! Знал, говорит, ух!
– А почему не предупредили?! Я там, между прочим, отбила себе жизненно важные части тела и чуть ногу не сломала! – чем больше слов я говорю, тем легче становится, и гнев отпускает мой разум.
– А кто мешал тебе позвонить и попросить о помощи? – ухмыляясь, Бергер поднимается с места и теперь как-то не очень хочется возникать. – И, к слову, я предлагал тебе свою помощь, но принять жест доброй воли – это не про твой характер, верно?
Когда сидящий мужчина был значительно ниже меня – было как-то проще права качать. Сейчас же слова никак не находятся, а просто собираются в непонятную кучку. Неосознанно захотелось подняться на цыпочки, чтобы вернуть себе уверенность, но вместо этого стою, задрав голову, и стараюсь выразить все свое возмущение взглядом.
В ответ вновь читаю в глазах оппонента безразличие. Вот просто ноль эмоций, точно робот. Лишь усмешка на губах Кирилла напоминает, что он живой человек, способный выражать эмоции, а не бесчувственная статуя.
– Но ты мог предупредить! – уже менее уверенно