Записки ящикового еврея. Книга четвертая: Киев. Жизнь и работа в НИИГП 1975-93 гг. Олег Рогозовский
им консультаций по эффективности в ЦНИИ‑45 (где зам. начальника по науке был Бусленко) получил приглашение на работу в НИИ АА с существенным повышением оклада и поддержки.
Несмотря на то, что НИИ АА было оч – чень секретным институтом, ездил в зарубежные командировки – в ведущие в научном отношении капстраны. Благодаря хорошим отношениям с прикрепленным к институту кагебистом, избегал светиться в слишком секретных совещаниях. Он приводит пример необычного поведения прикрепленного, удивительного для сотрудников ящиков.
«В НИИ АА тогда, по – моему, толком даже не понимали разницы между словами «автоматический» и «автоматизированный». Проектировали мы секретную – пресекретную систему автоматизированного управления нашими миролюбивыми МБР. (МБР – это, для непосвященных межконтинентальная баллистическая ракета).
Кто из инженеров военно – промышленного комплекса, работая над проектом, думает о его каннибальской сущности? Кто из военачальников, передвигая цветные фишки по карте стратегических действий, думает о реальных смертях? Никто! Так уж устроена жизнь…
Проект был, действительно, с технической точки зрения очень интересным: сложнейшая система с массой инженерных находок. Только что закончились испытания: в большом зале на демонстрационном табло, представлявшем собой огромный экран, составленный из маленьких люминесцентных панелек, сменялись карты различных районов США, на которых электронным путем высвечивались различные военные цели – объекты будущих ответных или превентивных ударов славных советских ракетных войск. На отдельном табло светились номера подземных пусковых установок с номерами целей, на которые они были нацелены…
Кстати, у каждой ракеты было по три возможных направления удара: одно, естественно, на логово мирового империализьма, второе – на англичан, немцев и разных прочих шведов, а третье …
Угадайте с трех раз. Нет, нет и нет! Конечно же, на наших бывших лучших друзей – коммунистический Китай!
Вечером намечалось ужасно секретное совещание с представителями Генштаба, на которое был приглашен и я – надежность рассматривалась очень важным фактором.
Подхожу к кабинету директора, где собирается совещание. У двери – начальник Первого отдела со списком: отмечает приходящих и забирает для регистрации справки допуска к секретной работе. Я встал в небольшую очередь. И как раз почти в тот момент, когда я собирался протянуть свой допуск для регистрации, подходит ко мне ко мне наш институтский кагебешный куратор и обращается ко мне:
— Извините, вы – товарищ Ушаков?
— Да
— Можно вас на минуточку?
— Конечно, сказал я, выражая почти искреннее удивление. Дело в том, что у нас с этим куратором была такая игра. Поскольку я был выездной, я был на поводке у КГБ: каждый раз перед очередной поездкой, в отличие от простых смертных, которых вызывали только в Выездной отдел ЦК, со мной встречались также и «представители» КГБ. А может и всех таскали туда