Прощай, Баку!. Валерий Геннадьевич Климов
Игорь сломал ногу и, находясь дома, очень долго не ходил в школу, проживавший недалеко от него Алексей посещал его чаще других, а сам выздоровевший Башкиров, парой месяцев позднее, частенько навещал Родионова в весьма похожей ситуации, когда теперь уже тот болел около двух недель в своей квартире.
А может – из-за того, что, когда их мальчишечью братию в шестом классе захлестнула киношная романтика воинских баталий древних греков, римлян и руководимых Спартаком гладиаторов, и они, разделившись после уроков на две равные половины, принялись яростно «хлестаться» деревянными мечами на спортивной площадке за школой, в решающем очном поединке, в котором сошлись между собой Алексей и Игорь – два харизматичных вожака противоборствующих сторон, Родионов оказался единственным, кто сумел устоять перед бешеным напором Башкирова, до этого яростно сметавшего в персональных схватках всех своих «врагов», и даже победить его, зримо коснувшись в нужный момент мечом тела своего противника, тем самым, принеся окончательную победу своей «армии».
Как бы там не было, между ними всегда царило уважительное отношение друг к другу.
И Алексей был искренне рад их неожиданной встрече в электричке, направлявшейся на Бузовнинский пляж Каспийского моря.
Ровный стук ее колес быстро настроил «пляжников» на лирический лад, и в их вагоне, благодаря тому, что Игорь предусмотрительно захватил с собой гитару, очень скоро раздался специфический «бакинский шансон» – популярные, в то время, дворовые и молодежные песни «местного разлива».
При этом, более-менее знакомые куплеты вся веселая компания пела вместе с Башкировым, а незнакомые и те, которые поются от первого лица, исполнял лично Игорь.
Напевшись вдоволь, он неожиданно для многих протянул гитару Алексею:
– Спой, Лех, что-нибудь! Ты, ведь, насколько я знаю, тоже немного играешь…
Родионову не хотелось ни петь, ни играть, но отказать Башкирову он не смог. Приняв от него гитару, Алексей сделал несколько пробных аккордов и сначала тихо, а потом все громче и громче, запел песню своего собственного сочинения:
Давай, дружок, пожмем друг другу руки.
Ведь расстаемся и, быть может, навсегда.
Так выпьем стопку на прощание
Под наше громкое трехкратное «Ура!»
И пусть невзгоды бьют, но не сломают.
Упрямством духа вечно славились все мы.
Так выпьем стопку на прощание.
Уходят в жизнь судьбы выпускники!
Мы не жалеем ни о чем, что было,
И верим в то, что встретимся опять.
Так выпьем стопку на прощание
За то, чтоб веру в дружбу нам не потерять!
С последним аккордом парни восхищенно загудели:
– Клево! Ну, ты, Лех, даешь! А еще можешь?
Башкиров одобрительно хлопнул Родионова по плечу и, присоединившись к остальным, попросил:
– Давай, Лех, еще одну свою… какую-нибудь… лирическую!
– Ну, хорошо! Уговорили, – согласился,