Прощай, Баку!. Валерий Геннадьевич Климов
уже поздно, и я, сам знаешь, до этого никогда данным делом не увлекавшийся, со всей силой метнул нож в сторону круга. И… Виталь… ты не поверишь, как не поверил и я своим собственным глазам: нож, как в кино, глубоко воткнулся своим острием прямо внутрь очертанного круга.
– И что дальше?
– А дальше… Дальше наступила гробовая тишина, среди которой тихим шепотом уважительно прошелестело брошенное мельком кем-то из дворовых ребят слово, мгновенно ставшее там моим прозвищем: «Бакинец!». Тут я, конечно, моментально сделал вид, что для меня такое меткое попадание – обычное дело, и спокойно отошел в сторону. С той самой минуты я для них стал своим, и не просто своим, но еще и тем, с чьим мнением необходимо считаться. Правда, после этого, когда все стали метать нож уже по второму-третьему кругу, я попробовал еще раз кинуть его в нарисованную мишень, но он, позорно ткнувшись в стенку рукояткой, камнем упал возле нее. И мне пришлось срочно состроить гримасу, означавшую, что я сделал что-то мне органически несвойственное и поэтому глубоко меня разочаровавшее. Больше я там к ножу не прикасался.
– Клево, – похвалил Виталик то ли Алексея, то ли его рассказ.
– Да… ничего особенного… – довольно махнул рукой Родионов. – Но это – все уже в прошлом. А вот вчера у меня была ситуация, так ситуация… Всем ситуациям – ситуация!
– Слушай, ты… ходячий сборщик приключений… куда еще-то ты успел «влипнуть»? – с легким оттенком «белой» зависти спросил Горшенков.
– Куда-куда… вот куда, – Алексей осторожно приподнял рукав своей новой футболки и показал другу перебинтованное плечо.
– Что это? – встревожился Виталик, понимая, что из-за пустяковой царапины его друг не стал бы даже говорить с ним о причине ее происхождения.
– «Бандитская пуля», – шутливо процитировал Родионов классическую фразу из старого советского фильма, – ну, а если серьезно, то… это меня «сотники» подрезали.
«Сотниками» в их квартале, в котором насчитывалось добрых полтора десятка многоэтажных домов, плотно расположенных в угловом жилом массиве, образованном двумя перпендикулярными друг к другу улицами Жданова и Рустамова (пересекающимися перед спуском дороги из городского микрорайона «Восьмой километр» в пригородный поселок Разино), называли молодежь, проживающую в одной из здешних пятиэтажек под запоминающимся номером сто.
Знаменит этот дом был тем, что слишком уж много его представителей мужского пола побывали в местах лишения свободы. Причем, происходило это все, как на конвейере. Не было ни одной временной паузы, чтобы там кто-нибудь не находился. Говорили, что возникла эта особенность с самого начала существования данной пятиэтажки, с того момента, когда, при ее сдаче в эксплуатацию, туда переселили сразу несколько десятков жителей с улицы Советской – знаменитой, в прежние годы, тем, что расположенный на ней, тогда, жилой массив был одним из самых криминальных районов города Баку.
Дом под номером сто и детский сад с двух сторон примыкали к тротуару, ведущему