Долг грабежом красен. Михаил Серегин
изменилось лишь общее выражение лица, оно носило печать сильной усталости и одновременно твердой решимости, как у человека, начавшего большое трудное дело и решившего довести его до конца.
– Как ты сюда вошел? – удивленно спросил Лобников. – Разве дверь была незаперта?
В ответ Владимир лишь усмехнулся.
– Нет, дверь была закрыта на замок, – произнес он. – Похоже, ты забыл, с кем имеешь дело. Ведь я же уголовник, вор. Вскрывать чужие замки – это одна из моих специальностей. А тот, что врезан в твою дверь, – не слишком серьезная для меня задача. Тебя, Валера, обманули, когда заверяли в его надежности.
– У тебя так много ипостасей, что я вполне мог забыть одну из них, – угрюмо произнес Лобников. – Ты был зеком, потом занимался бизнесом, чинил и продавал автомобили, ходили слухи, что ты и воровал их слегка. Потом ты неожиданно стал хозяином одного из крупнейших городских предприятий, о тебе всегда ходила слава, что ты один из местных криминальных авторитетов, а потом ты стал обычным беглецом. Многие думали, что тебя даже нет в живых, и вот ты снова появился в наших краях… Теперь уже в роли киллера…
Валерий исподлобья посмотрел на стоящего перед ним Полунина и неожиданно, слегка подавшись вперед, с яростью в голосе произнес:
– Ведь это Сатаров приказал тебе меня убить?
Заметив движение Лобникова, Полунин мгновенно сунул руку за спину и, выхватив спрятанный за поясом брюк пистолет «ТТ», нацелил его в лицо визави.
– Сиди, не дергайся! – прикрикнул он на Лобникова. – Я же предупреждал, чтобы без фокусов.
Заметив оружие в руках Полунина, Лобников интуитивно подался назад, продолжая при этом с ненавистью смотреть на Владимира.
Увидев, что Лобников сел на место и не проявляет больше признаков агрессивности, Полунин убрал пистолет обратно за пояс и сказал:
– Ты плохо меня знаешь, Валера. Дело в том, что меня уже давно никто никуда не посылает. Последний раз такое случилось много лет назад, когда суд определил меня на лесоповал в эти края. С тех самых пор я сам принимаю решения, куда мне идти и что делать.
– Врешь ты все, сука, – прошипел Лобников. – Это вы с твоими дружками по приказу Сатарова взяли в заложники мою семью. Тебе ведь как никому другому известна моя слабая сторона. Ведь ты сам когда-то потерял семью и теперь готов проделывать подобное с кем угодно…
– Заткнись, придурок, – грубо оборвал его Полунин. – Ты, похоже, сбрендил от своих переживаний, раз решил, что я выполняю заказ Сатарова.
– А что, разве это не так? – с усмешкой переспросил Лобников.
– Ты, Валера, из меня какого-то черта лепишь, – произнес Полунин, присаживаясь на угол стола. – Во-первых, мокрушником я никогда не был и никогда их не уважал, а во-вторых, мне и в голову не могло прийти брать в заложники твою жену и малолетнюю дочь. И уж совсем надо быть идиотом, чтобы предположить, что я работаю на Сатарова. Думаю, что Олег заплатил бы дорогую цену, чтобы мой труп вместе с твоим скинули сегодня в реку с грузом на шее.
– Так,