Темная история. Ольга Шумская
Сложный и одновременно притягательный – как сам Дэн.
Мы почти любили друг друга, давно, в наши студенческие времена – так, как могут любить лишь наивные и бесконечно мудрые в этой своей наивности друзья детства, – но никому из нас никогда не приходило в голову что-то изменить, и сейчас, спустя неудачный брак и глупый ночной поцелуй, я несказанно благодарна за то, что хотя бы здесь не наделала ошибок.
Насмешник обрывает отредактированную исповедь фразой:
– Ты очень быстро говоришь.
Обрываю речь на полуслове, хмурюсь, но признаю, что он прав. Омерзительно.
Да, быстро. Потому что волнуюсь. Неотредактированные мысли убегают куда-то вперед, ускользают, и приходится невольно ускорять речь в погоне за ними, догонять, ловить. Со стороны это выглядит, наверное, глупо.
– Ладно. – Сегодня я такая покладистая, сама удивляюсь. Нетипично. – На самом деле ты просто отвык от нормальной человеческой речи, вот и придираешься.
– Пожалуй, – смеется он. – Давно ни с кем не разговаривал по душам… несколько лет.
Признание обезоруживает, я забываю про сарказм.
– Тормози меня, ладно? – старательно выговариваю фразу, безуспешно стараясь замедлить поток мыслей. Получается с трудом; речь безнадежно отстает.
– Ладно, – ехидно улыбается Дэн и поднимает указательный палец: – Начали!
Морщусь. Н-да, будет обидно… но тем лучше. Привычка вырабатывается за двадцать один день, так считают умудренные жизнью профессора и ученые. Для меня больше не существует авторитетов, поэтому хватает двух недель. За две недели я могу расстаться с любой привычкой, проверено, утверждено.
Кто знает, может быть, стоит начать прямо сейчас. Тогда можно притвориться, хотя бы для себя, что сегодняшнего дня с глупым поцелуем и последующим побегом не было вовсе, а для новой меня все будет по-другому.
Опять, снова, все то же…
Судьба шаг за шагом подбрасывает мне все новые вехи, мягко, но упорно стараясь направить меня по своему пути. Но я уже досыта наигралась по чужому сценарию. Поэтому и ломаю свою жизнь сама, упорно сворачивая с протоптанной для меня другими дорожки… но зато эта новая дорога – моя, и все ошибки и препятствия на ней – тоже мои. Но и ответственность за все – тоже моя.
– Вытащи мне карту, Дэн.
Он хмурится и пытливо смотрит на меня.
– В первый и последний раз я гадал тебе в твои восемнадцать лет. Ты сама сказала – «больше никакой мистики», Габи.
Я смотрю в его задумчивое, серьезное лицо, но не могу найти ответа. Как объяснить, что сегодня – ночь чудес?… Ночь, когда в словах песен звучит намек на гадание?…
– Я так и не узнал, сбылось ли мое гадание тогда, – вкрадчиво говорит Дэн, но мне нечего ему ответить. Я не помню, не желаю помнить, что он говорил мне тогда; я выбросила это из своей памяти – вместе со всем своим детством, которое закончилось в тот день раз и навсегда.
Он ждет моего ответа, но наконец понимает, что я намерена сохранять молчание.
– Откуда