Свои чужие. Джина Шэй
быстро сам опомнился. Потому что одна высокомерная дрянь на его выпендреж замолкала, откидывала в кресле и уставлялась на Димочку с видом: “Как давно я не была в террариуме и не слушала пение змей”.
Да, эта дрянь – я. Не стыдно.
С самых первых дней, приходя в телецентр, я с пару минут стою в холле у стойки гардеробной и гляжу на людей. Потом еще минут пять занимаюсь тем же самым в коридоре у автомата по продаже кофе, и только после этого решаюсь шагнуть в кабинет к Варламову. В первые дни было ощущение, будто в пасть тигру голову засовываю, ей богу. Сейчас это ощущение уже сгладилось, но от привычки постоять и посмотреть на людей я так и не отказалась.
Я начинаю немного понимать Диму. Понимаю, почему он работает именно в телецентре, почему пять лет нашей с ним совместной жизни стремился именно сюда, а сейчас не желалет отсюда вылезать. Как и тысячи людей, что бегают здесь между этажами.
Хаос. Такой творческий, оглушительный яркий хаос, состоящий из мазков человеческих лиц, непрерывного движения и незамолкающих слов. Он завораживает, и хочется вплестись в этот буйный, вечно опаздывающий поезд, в котором все так удивительно по-настоящему.
Мне нравится сюда приходить, нравится пить местный дрянной кофе. От этого серьезно – чувствуешь больше вкуса собственной жизни, и хочется жить еще быстрее, ярче, сильнее, так, чтобы мало никому не показалось, чтобы никто не сказал, что ты жила не на полную катушку и просто бездарно тратила свое время, вместо того чтобы добиваться своей мечты.
Вы не поверите, но к концу второй недели моей совместной работы с Варламовым – я начинаю ценить даже время, проведенное в его кабинете, за его компьютером, занятое перепалками и уточнением сцен. Ценю настолько, что несколько раз даже засиживаюсь с Димой за сценарием до вечера. Причем настолько до вечера, что умудряюсь три раза отложить ужин с Костей. И мне перед ним очень неловко, почему-то, хотя я просто работаю над сценарием, там действительно было над чем. Сроки-то поджимают.
Работа над сценарием – штука интересная, оказавшаяся для меня не очень простой с непривычки.
На самом деле, если ты умеешь писать книги – далеко не факт что из тебя выйдет хороший сценарист. Тут важно умение видеть происходящее в совершенно определенном ритме. Дробить ситуацию на ракурсы, на кадры, на детали.
Я – писатель. Автор женских романов. Я люблю истории о любви, я живу ими, на кончиках моих пальцев живут эмоции, сильные чувства, головокружительные страсти. Я пишу настолько эмоционально, насколько могу, потому что я должна заставить работать женскую фантазию. Это очень эрогенная зона женского мозга, на самом деле, мы очень любим мечтать, фантазировать, и делать это умеем прекрасно. Зачастую, нам далеко не всегда обязательно даже добавлять картинку. Ну то есть, окей, есть картинка красавчика? Дайте две. Нету? Ну окей, погодите, сейчас я его сама себе представлю. Ой, вы картинку нашли? Нет, простите, совсем не то!
И в моих книгах все – блики осеннего заката, капли дождя на стекле, сотня сотен мелких деталей, которые рисуют историю чьей-то любви до