Семья во всех её состояниях. Каролин Эльячефф
хоаналитической речи на публичную сцену благосклонно встречается широкой аудиторией, ищущей ценности, но также нормы.
Но когда Лор Адлер, гендиректор France Culture, предложила мне вести еженедельную передачу, я сразу же согласилась. Этот формат позволил мне свободно говорить обо всем, что я знала, при минимуме времени на размышления, даже допуская возможность противоречить самой себе. Это стало поводом показать то, что у аналитического опыта есть свои пределы, и что, хотя он не помогает отделить добро ото зла или справедливость от несправедливости, он по-прежнему незаменим, если нужно понять не то, что скрывает человек, а то, что он в самом себе не знает.
Психоанализ часто критикуют, когда используют его в слишком общих целях, в частности, для предписания, диктата норм. Однако, если дать ему возможность играть его собственную роль, он не утратит своего значения. Ведь он больше подходит для вопросов, чем для ответов, и он всегда стремится преодолеть видимости. Все может послужить ему пищей, поскольку частная жизнь вписывается в общество, историю и культуру, которые, в свою очередь, влияют на нее. Но у него есть одно ограничение – психоаналитик, поскольку он является для себя своим собственным рабочим инструментом. Когда же его начинают допрашивать медиа, им никогда не интересно то, что он делает в своем кабинете, они просто требуют, чтобы он, поскольку он считается ученым, высказывал свои мнения в социальной сфере.
Можно ли провести различие между одним аналитиком, который готов оправдывать собственные склонности, прикрываясь тогой психоанализа как такового, и другим, который говорит лишь на основе своего аналитического опыта, всегда неизбежно уникального? Провести такое различие вряд ли получится, и этим объясняется то, что психоаналитики высказывают самые разные, расходящиеся друг с другом, мнения.
Более серьезными представляются случаи, которые также нельзя исключать, когда наши публично высказанные мнения проникли бы в наши кабинеты, где мы бы стали злоупотреблять ими в работе с пациентами, или наоборот, пациенты сами попробовали бы злоупотребить ими: психоаналитику опасно становиться известным и выходить на публику, даже если от этого не умирают. Последствия такой публичности являются не социальными, а профессиональными.
Я решила опубликовать эти передачи потому, что их темы полностью соответствуют моей профессиональной практике и моим непрофессиональным интересам, моим увлечениям и моим приступам гнева. Я, насколько это возможно, беру на себя ответственность за последствия, поскольку работаю почти исключительно с людьми, которые не слушают France Culture и никогда не слышали ни о Фрейде, ни о Франсуазе Дольто. В их обществе я возвращаюсь к анонимности, столь важной для того, чтобы практиковать анализ, не слишком себя стесняя.
В полной свободе.
Дети
Частные объявления в Le Monde
В ежедневных газетах я обычно не пропускаю раздел частных объявлений. Семьи или друзья дают объявления о «знаковых» событиях: рождениях, свадьбах, кончинах, годовщинах. Я пытаюсь найти имена людей, которые мне близко или хотя бы косвенно знакомы. Так я узнаю, что у них произошло что-то хорошее или плохое. Но также я подробно читаю и объявления незнакомых мне людей, и они наводят меня на разные размышления. Часто я замечаю, что, начав с объявления, в котором полно имен собственных, я придумываю себе целую историю. Я внутренне сопереживаю, когда чей-то ребенок умирает от болезни или от несчастного случая. Прочтя про рождение четвертой дочери в чьей-то семье, упрямо твержу себе, что родители, должно быть, были разочарованы.
Если же говорить серьезно, раздел частных объявлений отражает то, как современные семьи, которые читают такие газеты, заявляют о важных и значимых для себя событиях. То есть это уже само по себе сюжет для передачи под названием «Семья во всех ее состояниях».
О рождениях говорить проще, чем о смертях. Что представляет собой объявление о рождении? Надо заявить всему миру – Le Monde [ «Мир»] дает возможность для простой, но частой игры слов, – о появлении на свет мальчика или девочки, называемых сыном или дочерью, появившихся в результате встречи мужчины и женщины, именуемых родителями, которые сами появились на свет в силу встречи мужчины и женщины, которые именуются бабушками и дедушками по отцовской и материнской линии. Нередко бывает так, что новорожденному предшествовали другие дети, именуемые братьями и сестрами. Начнем с них. Я всегда немного улыбаюсь, когда читаю: Жан или Элоди «с удовольствием сообщают о появлении на свет» Зои или Патрика, если только родители не «оставят Нилу радостную возможность» сообщить о рождении его сестры Рашель. Конечно, я бы очень удивилась, если бы прочитала: Марк с неудовольствием сообщает о появлении на свет своей сестры Жюли. Хотя я недавно читала объявление, в котором обнаруживается небольшая прореха в этом коде, требующем вытеснения всякой амбивалентности: «Лоран и Виктуар крайне заинтригованы рождением своей сестры Полины». Вот пример родителей, для которых социальный кодекс перестает действовать, когда лицемерие граничит с ложью.
Во многих объявлениях старшие дети и родители ставятся на одну и ту же поколенческую доску, например, когда Жанна, Пьер