Ангел. Катрин Корр
хорошо. У нас ещё будет много возможностей поболтать. Согрей уж своего снеговика, – прыскаю я, глянув на недовольную физиономию Леши. – А то на него боязно смотреть.
Лера фыркает и они с Лешей уходят.
– Глинтвейн, – заказывает Киран, хмуро глянув на улыбчивую девушку.
– Что-нибудь из мясных блюд не желаете попробовать?
– Нет.
– Шашлык из баранины – пальчики оближешь! – предлагает она, не сводя с Кирана кокетливый взгляд. – А печеные овощи на гриле…
– Я же сказал, – твердым тоном обрезает он, – глинтвейн. Больше мне ничего не нужно.
– Конечно, – вздыхает она. – Как скажете.
Девушка уходит, явно задетая резкостью мужского голоса. Думаю, если она «случайно» плюнет в его стакан, ей значительно полегчает.
– Я не стал заказывать тебе, потому что ты уже перешла на какао, – говорит Киран, взглянув на белую кружку передо мной. – Рад, что на него у тебя нет аллергии, как на чай и яблочный сок.
Наши взгляды встречаются. Киран оглядывает бар, а мои глаза успевают совершить очередное скоростное путешествие по его объемным перышкам, которые сыпались с неба в моем сегодняшнем сне. Но оказывается, что не такое уж оно и быстрое: Киран успевает поймать меня с поличным. Будто нарочно ставит локти на стол, складывает руки в замок и опускает на них подбородок.
– Что не так? – спрашивает он, изучая мое лицо с опасной медлительностью.
– С чем именно? – с усталым вздохом уточняю я.
Его взгляд усмехается, будто он точно знает, что у него есть мощное оружие против моей напускной уверенности.
– С чаем.
Официантка молча приносит заказ, но Киран даже не шелохнется. Ни его внимательные глаза, ни его руки, ни мышцы лица – всё замерло, как на картинке.
– Ты сейчас пытаешься изобразить какого-нибудь детектива? – улыбаюсь я. И, думаю, вполне правдоподобно.
– Стало очень любопытно, почему чай вызывает у тебя аллергию психологического характера, а безобидный яблочный сок – отвращение?
– Никакого отвращения нет, – пожимаю я плечами. – Я не ем и не пью то, чем угощает меня неизвестно кто.
– Ты не подлая королева, чтобы тебя хотели отравить за убогое правление. Просто девушка, которой порой снятся кошмары. Это был просто яблочный сок.
– Я не просила.
– А меня и не нужно просить. Достаточно было услышать твои крики.
– Больше не надо, – смотрю я на него. – И входить в комнату, когда меня там нет, тоже не надо.
Киран усмехается и поднимает ладони, мол, «как скажешь, мне всё равно».
Делаю осторожный глоток горячего какао без особого желания. Просто, чтобы не сидеть, как истукан. Киран пробует глинтвейн. Молчание становится слишком продолжительным, а его наблюдательный взгляд всё более настойчивым. Меня пугает эта внимательность. Как пиявка, она пробирается под мою кожу, собирает данные обо мне и послушно приносит хозяину на блюдечке. Я уже сожалею, что согласилась остаться здесь.
– Это у тебя развлечение такое? – терпеливо