Ангел. Катрин Корр
жизни! – объявляет Маша или Саша. – С наступающим, девчонки!
Я кайфую. Мне действительно весело. Танцевальная музыка управляет моим телом, меня как будто несет по волнам в неизвестные дали. Линда, Вероника и Юля взбираются на обеденный стол, а другая Маша или Саша снимает нас всех на камеру своего телефона. Игристое играет в нас, хочется больше танцев и громче музыку. В какой-то момент рядом с обеденным столом появляются два парня. Они тоже танцуют, хлопая в ладоши раскрепостившимся девчонкам. Ещё двое, пританцовывая в такт музыке, достают шампанское из прозрачного холодильника для бутылок. Пробка с оглушительным хлопком слетает и в воздух мгновенно поднимается пенящийся фонтан. В одном из них узнаю брата Линды. С тремя другими я не знакома, но тот, на котором ярко-желтые штаны на подтяжках, не иначе, как Киран. Его-то я чудом и не переехала пару часов назад. Он наливает шампанское в бокалы и смеется в ответ на то, что говорит ему Демьян.
– С наступающим, девчонки! – поздравляет блондин, салютуя нам всем.
Маша или Саша рядом со мной верещит так, что закладывает уши. Когда танцевальная песня подходит к концу, кто-то убавляет громкость и включает свет.
– Браво! – аплодируют парни, глядя на нас. – Лучшие танцы на столах, которые только могут быть!
Блондин помогает нам с Машей или Сашей слезть с островка.
– А мы и не думали, что вы вернетесь так скоро! – говорит Линда.
– И потому вы устроили вечеринку без нас, – хмыкает блондин рядом со мной. Он улыбается мне и протягивает руку. – Мы ещё не знакомы. Костя.
– Селеста, – с улыбкой пожимаю я его руку. От него пахнет сигаретами, что я нахожу весьма привлекательным, ведь именно этот запах внушает безопасность. Понятия не имею, откуда я это взяла.
Линда знакомит меня с Макаром, чья прическа очень напоминает «гнездышко» Джона Сноу. В отличие от Кости и Демьяна он миловидный и как бы так сказать…сладкий, как кубик тростникового сахара. А вот кто из этой четверки оказывается самым брутальным и агрессивным на вид, так это Киран.
Забавно, а ведь я даже знаю, как называется его стрижка, поскольку один мой друг, отличающийся мягкостью характера и излишней манерностью, как-то раз вздумал придать своему образу чуть больше «брутальной терпкости». Так он это называл. Эта идея сразу показалась мне смешной, но я вежливо промолчала. Стрижка Top Knot в сочетании с аристократичной худощавостью вместо ожидаемой мужественности придала ему лишь бескрайний океан нелепости, и бедняге пришлось несколько недель носить вязаную шапку, пряча выбритые почти под ноль бока.
Другое дело Киран, чей взгляд уже тяжел и властен настолько, что крутость стильной стрижки и не так заметна. Мой взгляд делает остановку на его выразительных губах, которым очень бы подошла настоящая сигара и белый табачный дым. Он бы ласкал их, как туман горные вершины, и оседал горькой пыльцой на темной густой щетине. Видимых признаков нет, но я больше, чем уверена, что у него есть татуировка на теле.
– Киран, это моя подруга Селеста, – знакомит