Я (не) согласна. Марианна Красовская
фрукты – вот и весь рацион. Никаких изысков, вроде морских гадов или запечённых в сдобном тесте рябчиков никто никогда не предлагал.
Мечты о еде скрасили мой путь. В трактир – весьма неплохой, кстати – я бежала едва ли не быстрее весело переглядывающихся охранников. Не желая выглядеть невоспитанной, я умылась, чинно уселась на лавку, улыбнулась подошедшему хозяину и немедля заказала крылышки в меду, хлеба и ягодного взвара. Какая разница, что будет завтра, если сегодня передо мной острые и нежные, похрустывающие на зубах куриные крылышки?
Глава 5. Дилижанс и мужские носки
Я сижу в придорожном трактире, мрачно притопывая ногой. Какого беса, Ларри? Какой важной птицей стал этот мальчик, раз позволяет себе опаздывать почти на час? Я не боюсь, вернее, почти не боюсь. В мужской одежде спокойно. Кроме того, я прекрасно знаю, что человек за стойкой работает на службу безопасности Галлии. Стоит мне выкрикнуть своё имя – и никто не посмеет больше меня тронуть. Правда, тут же вежливо, но твердо сопроводят к отцу.
Вообще-то тут довольно прилично: люди тихо разговаривают, не ругаются и не скандалят, подавальщиц не задирают. Да уже один факт, что еду разносят женщины средних лет, а не здоровые мужики или разбитные девицы с оголенной до неприличия грудью, говорит о высоком статусе заведения. Да, трактир. Не ресторан. Темно, ибо окна не мыты с того дня, как их вставили, пыль в углах, ноги прилипают к полу. Но столы чистые, тётки их постоянно протирают, посуда приличная, даже не щербатая и ложки металлические. А это уже почти роскошь.
В основном здесь околачивается люд победнее. Не торговцы и не лорды, а крестьяне и обычные горожане. Кроме того, тут воду и хлеб дают бесплатно к любому заказу. Вот я и прихлёбываю… воду из деревянной чашки. Хорошая, между прочим, вода, свежая.
Наконец за мой столик опускается человек, которого я жду. На самом деле я бы его даже не узнала, если бы встретила в толпе – так он изменился за четыре года. А даже если бы узнала – ни за что бы не стала иметь с ним дела. Я помнила худенького мальчика с белыми кудрями, а сейчас передо мной бледный красноглазый тип с хмурым выражением лица. Единственное, что не изменилось – белые волосы, теперь завязанные в хвост.
– Ты вообще не выросла, рыбка, – говорит Ларри. – Где обещанные округлости и стати? Где твои роскошные косы?
– Косы пришлось отрезать, – ответила я, размышляя, а не позвать ли мне хозяина прямо сейчас. – А стати… питалась скудно. Папаша в монастырь запер. Думал, там дурь из меня выбьют.
– И как, выбили? – сочувственно спросил Ларри, наверное, нисколько мне не веря.
– Сам же видишь, что нет.
– От чего бежишь, рыба моя?
Рыбой меня прозвали за постоянную болтовню. Было время, когда мой рот не закрывался ни на минуту. Почему-то от старого прозвища и внимательного взгляда этого незнакомого мне мужчины потеплело в груди.
– Видишь ли, Ларри… Отец меня просватал. Вот только не начинай, что место женщины – на кухне! Замуж – это не для меня.
– Отчего