Наложница дракона. Диана Хант
он ушел, меня, не дав подняться, на движущейся по воздуху доске в ванную носили, где, – сопротивляться девчонкам элементарно сил не было – выкупали, какой-то массаж сделали, потом камнями обложили, как в спа, куда мамочка ходить обожает, только здесь для процедуры, похоже, драгоценные камни использовались… И, переодев в свежую ночнушку с завязками под горлом, на свежие простыни уложили.
Затем поднос с чем-то съестным приволокли. Упоительные ароматы защекотали ноздри.
– Принцесса, не будете ли вы столь любезны, чтобы перекусить? – спросили меня.
Я заверила, что буду. Любезна и даже больше. Слабость-слабостью, а аппетит разыгрался жуткий.
Пока я какую-то сладкую кашу с кусочками сухофруктов и орехами поглощала, мне сообщили, что в отключке я провела, точнее в этой вот болевой агонии, семь дней.
У меня, итак еще сильно слабой, хоть после массажа и воспряла немного, ложка из рук выпала. Банально.
– Сколько?! – переспрашиваю, вытаращившись на Аки.
Ложку мне тотчас заменили (и где только взяли другую, такую же?) и закивали, мол, вы не ослышались.
– Семь суток, – в каком-то коматозе повторила я.
– Все могло быть хуже., принцесса Таши. Гораздо хуже, – сказала Аки, а сама чуть не плачет. У Акиры с Акико тоже глаза на мокром месте.
На мой немой вопрос, что мол, еще хуже со мной могло случиться, одна из них прошептала:
– За неповиновение предводителю – смерть.
У меня внутри все сжалось. Потому что поняла, правду говорят. И драконица внутри поежилась, затаилась. Я прямо ощутила это! Потому что это для меня отец – предводитель. А для нее – вожак! И она, получается, в Святилище вожаку вызов бросила! Перед всеми!
Голова кругом от таких новостей.
Завтрак (или обед) так измотал, что, доев кашу, на подушки откинулась в изнеможенье. Только глаза прикрыла и тут же встрепенулась от тревоги. Показалось, что что-то произойти должно. Очень для меня неприятное.
И тут же за дверью раздалось:
– Верховный предводитель Огненного дракарата, Золотой дракон Мичио!
Дверь открылась, впуская папахена.
Глава 6
Отец, сильный, властный, величественный, вошел в покои чеканным шагом. И в комнате как-то сразу стало меньше воздуха, и даже ветерок, что играл занавесками, притих. Девчонки-джошу снова лбами в пол уткнулись, как показалось, с каким-то утроенным, по сравнению с прошлым разом, рвением.
Отец чуть пальцами пошевелил – и их как ветром сдуло. Хотя вслух ничего не сказал, соответственно они о приказе покинуть покои знать не могли. Я это драконьей магии приписала. Которую, кажется, по звону пространства слышала.
А папахен замер у постели и буравит меня взглядом.
И сразу съежиться захотелось, одеялом с головой накрыться, как в детстве, и затаиться, ждать, пока мир сам исправится.
Но я сдержалась. И хоть взгляд у отца тяжелый до одури, тоже снизу-вверх на него смотрю, не отводя взгляда, жду, что будет.
– Я был недостаточно убедительным, дочь? – тихо и так недобро проговорил отец, что показалось, лучше бы кричал.