Курьер. Андрей Григорьевич Силенгинский
это было нужно. – Вы знаете, что почти сорок процентов из этой первой волны уже нет в живых? Сейчас все по-другому. Кое-кто из курьеров подрабатывает наставниками. Готовят учеников. Совсем другое дело, Яков Вениаминович – из неофитов в первый год обучения гибнет только каждый двадцатый. Большая часть отсеивается без фатальных для себя последствий. Но вы знаете, я никогда не стану наставником. И, хотя я знаю кое-кого из них, вам адреса ни за что не скажу.
– Почему, Вадик?
– Почему… – Я задумался, хотя знал ответ. – Наверное, потому, что в один не очень прекрасный день я могу остаться сидеть в этом кресле. Я очень надеюсь, что этого не произойдет никогда, я не вижу ничего пошлого в желании дожить до глубокой старости. Но такой риск будет оставаться всегда. А свою работу я бросить не смогу, даже если вдруг по уши погрязну в миллионах, и мне совсем не нужны будут деньги. Это наркотик, Яков Вениаминович, настоящий наркотик. И я не стану брать на себя ответственность за появление еще одного зависимого.
Молчание длилось достаточно долго, но я не собирался его прерывать. Злился. Немножко на себя, немножко на Якова Вениаминовича. Немножко так, вообще. Не люблю людей, изъясняющихся монологами. В те редкие моменты, когда занимаюсь этим сам, соответственно, не люблю себя.
Но не любить себя долго человек не умеет, и я потихоньку остыл. А маг заговорил.
– Интересные вещи вы мне рассказали, Вадик. Что-то я знал, конечно, но не в таком объеме. Интересно… Но вы сделали неверные выводы, я вовсе не собираюсь становиться курьером и отбирать у вас хлеб.
Он с такой мягкой и искренней улыбкой развел руками, что я уже не смог снова разозлиться. Тем более, некоторое облегчение я все же испытал. Отрадно осознать, что приятный и уважаемый тобой человек на старости лет не тронулся рассудком.
– Тогда зачем? – спросил я, перейдя от словоизвержения к крайней степени лаконичности.
– Любопытство, Вадик, любопытство. Что еще остается старику? Магов, конечно, мало, но все-таки не единицы во всем мире. И вы подумайте, ни один – ни один! – не носит заклинания себе сам.
– Ни один? – глупо переспросил я.
– По крайней мере, такие случаи неизвестны. Да, все, что вы говорили, правильно. Каждый должен делать свою работу. Но неужели ни одному магу никогда не пришла в голову мысль сходить к Белому шару? Наверное, чтобы стать курьером, нужен какой-то особый склад характера. Но почему ни у кого из магов не оказалось такого характера? Неужели не было случая, когда человек, обнаружив у себя способности к магии, просто не имел денег на оплату работы курьера?
Я покачал головой:
– Мы работаем и в долг. По двойному тарифу, но работаем.
– И никто никогда не пожадничал?
На это я только пожал плечами. Возможно, ничего такого здесь нет. Ну, не бывает магов и курьеров «два в одном». Незачем магу такой риск. Характер характером, но… Если бы три с лишним года назад я имел спокойный способ зарабатывать хорошие деньги, а не жил по принципу