Кукольная лавка для импресарио. Илья Асриев
Частично оскопленный выбор был не так безобиден, каким он подаётся хроникёрами, и эхо его мести до сих пор живо – отсутствие опыта, приобретаемого в доступном многообразии, приближало людей к животному поведению, что сказывалось на их судьбах и общественной нравственности.
Я не хочу выглядеть моралистом, или проводником чужой коммерческой ловкости, но в череде достижений общественного прогресса последних лет я приветствую возвращение в городскую жизнь лавок, в каких идёт цивилизованная торговля куклами, поощряемая и опекаемая властями.
Некогда в портовых закоулках цивилизации роль кукол принуждали играть живых женщин, но такие штуки ушли в прошлое, и несколько надрывных описаний, доставленных нам хроникой, похожи на сентиментальные выдумки, порождённые от недостатка настоящих ужасов по части морали.
И без монокля общественной нравственности живая кукла выглядит неудобной вещью – трудно избежать назойливого участия настоящего человеческого тела в потайном удовольствии, вроде созерцания совершенных линий. Непременно вмешалась бы неделикатная зоология – я намекаю на живые запахи, сомнительную гладкость невыделанной кожи, наличие малозаметных пятен или волосков и прочего, что совершенно отравило бы дело.
Не так давно качество применяемых материалов было зачаточным, и предлагаемые публике куклы выходили карикатурой на кинематографические прототипы. Обманутые рекламой прогрессивные сластолюбцы обнаруживали досадную непригодность вещи к использованию – при попытке основательного поцелуя к губам прилипал мерзкий целлулоидный привкус.
Теперь же химические изыскания продвинулись вперёд, и вкус куклы подаётся на заказ. Обличители ведут расследования преступного применения в особенных куклах человеческой кожи, содранной с представительниц обездоленных слоёв общества – это раскаты конкурентной войны, запущенной расплодившимися производителями.
Достигнутый успех в подражании природе пугает публику, и следует вовремя придушить прогрессирующую пародию, пока газетные диспуты не вышли на городские площади, где эстетические противоречия спорщиков, безобидные в печати, вступят в опасную трансгуманистическую схватку, к какой хватает учёных подстрекателей.
Появилось немало людей твёрдых убеждений, открыто признающихся в посещении кукольных лавок, но общество до сих пор не даёт любителям кукол полной свободы, тесня её исподтишка, нагло вводя полускрытые налоги и бесстыдно преувеличивая психиатрические последствия.
У меня остались воспоминания о высокомерной настороженности к таким местам в то время, когда г-н Монро был для меня силуэтом в стекле, и холодная надменность его взглядов на идущих вдоль витрины зевак воспринималась мной абстрактно, как вовсе ко мне не относящаяся – так дождь, походя задевающий нас особенно неуместной струёй, не кажется нам личным обидчиком.
Витрина