Собрание малоформатной прозы. Том 4. Фантастика, криминал, современная проза, фэнтези, легенды, сказания и мифы. Юрий и Аркадий Видинеевы
его имени. Расшифровка этого кодового наименования никому из непосвящённых не разглашалась. Злоязычные болоболы предположили, что оно производно от опального ярлыка «Иван Родства Непомнящий», но ума в этом злоязычии не больше, чем у самих его авторов.
ИРН рос и воспитывался в условиях, максимально приближенным к «боевым». Эта суровость, граничащая с жестокостью, провоцировала выявление свойств и качеств, которые не могли проявиться в состоянии убаюкивающего комфорта. Только в запредельно критических ситуациях обнажается суть характеров и границы возможностей. В кланах ниндзя так воспитывали воинов. В особо секретном научно- исследовательском центре Министерства обороны «Чётки Бэйли» так изучались возможности ИРНа.
Изучали ИРНа сурово, но бережно, с отцовской и материнской любовью. Его нельзя было не любить. Не было и не могло быть на свете никакого иного ребёнка, вызывающего к себе такую безграничную любовь! Научная сотрудница Нюрочка воспламенилась любовью к ИРНу с такой бесконтрольностью, что встал вопрос об её отстранении от исследований, но, по вмешательству неведомой силы, этот вопрос был снят. Все поняли, что источником той неведомой силы был ИРН. Не считаться с данной силой не мог никто.
Это проявление силы оказалось первым большим шагом в познании загадочного
ребёнка.
Шаги в тумане. Шаг второй
ИРН обладал неисчерпаемым количеством свойств, оберегающих его от любых опасностей, поэтому с самого раннего грудничкового возраста он не хныкал, не плакал. Казалось, что кто-то извне заботился о его безопасности. Однако при глубоком исследовании было выяснено, что ИРН оберегается от всяких неприятностей собственными экстрасенсорными свойствами, активизирующимися в нужный момент на рефлекторном уровне. Через эту рефлекторную защиту не могли пробиться ни комары, ни звери, ни пули.
– Только не нюнькайся с ним! Не порть чистоту исследований! – рявкали на Нюрочку операторы систем регистрации состояния всех физиологических параметров ИРНа, отслеживая их амплитуды и пытаясь разгадать их значение.
– Пеньки бессердечные! – злилась ни них Нюрочка, и с ненасытным женским наслаждением продолжала «нюнькаться» с крошкой ИРНом.
Уже в двухмесячном возрасте ИРН вдруг заговорил. Чётко, внятно, разумно. В звуках его речи изначально не было младенческих неуклюжестей, а в содержании – детских бестолковостей.
– Скажите мне, дорогой коллега, какой закон природы выражается в формуле? —
оскаблился на Ирна Сенечка, прозванный за своё пристрастие к умничанью Профессором.
– Закон сохранения энергии, – спокойно ответил грудничок ИРН.
– Ну, что, съел, Профессор Сенечка? – победно засмеялась Нюрочка, осыпая ИРНа поцелуями.
– Подумаешь, – отмахнулся Сенечка. – Телепатия. Есть большая разница между умением говорить и умением