На грани срыва. Юлия Оайдер
воду, закатывает рукава, берет губку и наливает на нее средство для мытья посуды. Хочу сказать Роме, что у меня есть посудомойка и заниматься этой охинеей не стоит, но… залипаю. Охренеть! Смотрю на его широкую спину, на то как перекатываются напряженные мышцы под облегающей кофтой, на сильные руки с выпуклыми венами и пребываю в глубоком шоке.
Когда еще в моей квартире мужик будет намывать посуду?! Да никогда! Нужно расслабиться и получать удовольствие от этого шоу.
– Раз уж ты не хочешь ломать эту стену недоверия, то я начну первым, – говорит он, слегка повернувшись в мою сторону. Встречаемся взглядами и я чувствую как мое сердце начинает ускоряться. – Ты спросила про кольцо… Это кольцо моей жены, но думаю тут все и так очевидно.
– Почему оно не у нее? – спрашиваю я, с интересом наблюдая за Романом и его реакцией.
– Потому что ее больше нет, – на удивление спокойно отвечает парень и, поставив последнюю вымытую кружку в сушилку, выключает воду.
– Что с ней случилось? – в горле образуется необъяснимый ком, не позволяющий ровно дышать.
– Она умерла больше года назад. Несчастный случай.
Рома вытирает руки об полотенце и поворачивается ко мне, прислонившись к кухонной столешнице. И все бы ничего, вот только в моей душе все леденеет и переворачивается от его тона и сказанных слов. Я чувствую, что ему больно от этих воспоминаний, что-то гложет его и не дает старой ране зажить.
Но это не мое дело.
– Могу идти? – грустно усмехнувшись, спрашивает он и, не дожидаясь ответа, отталкивается от столешницы и идет в сторону прихожей. – Я тебе доверился, надеюсь на взаимность…
Слышу как шуршит его куртка, жужжит застегивающаяся молния, а следом раздается щелчок замка входной двери, заставляющий меня вздрогнуть.
Одна лишь мысль о том, что я снова останусь одна в этих стенах, заставляет меня вскочить на ноги и как можно быстрее выйти в прихожую. Я не хочу говорить ему о своих тайнах, но еще больше не желаю оставаться в одиночестве!
– Рома! – кричу я, когда парень уже готовится переступить порог, но останавливается, глядя на меня через плечо.
Сжимаю и разжимаю кулаки, стараясь придумать оправдание своей спешке, а Роман не спешит помочь мне в разрешении этой ситуации.
– Оставайся. В машине спать неудобно, – были бы у меня длинные ногти, то в ладонях уже были бы глубокие порезы, до такой степени сильно я сжимаю кулаки.
– А голод притупляет внимание, я помню, – ехидно усмехается Роман, но все же возвращается в квартиру и закрывает дверь.
Облегченно выдыхаю и чувствую себя увереннее и спокойнее, когда Рома соглашается остаться на ночь. Словно так и должно быть.
– Располагайся, – протягиваю Роману постельное белье и указываю на диван в гостиной. – Особо не настраивайся плющить рожу до обеда, утром я еду в торговый центр подруге за подарком.
– Твой брат настоятельно просил проследить, чтобы именно завтра ты не покидала стены дома, – качает головой Рома и довольно ловко раскладывает