Сталинские премии. Две стороны одной медали. Отсутствует
и отвращения… Нельзя кричать без конца: „Родина, моя Родина!“ – с надрывом, манерно, как это делает Леонов… Я перечитал рассказ Мопассана „Усы“. Вот как нужно писать о войне – не в лоб, тонко, умно, и это производит огромное впечатление. А у нас так писать не дают возможности…
Нужно ждать, чтобы не попасть впросак» (заявил Федин по поводу своего отказа от редактирования немецкого антифашистского журнала).
Пастернак Б. Л., поэт: «Теперь я закончил новый перевод „Антоний и Клеопатра“ Шекспира и хотел бы встречаться с Риски (британский пресс-атташе) для практики в английском языке.
…Нельзя встречаться, с кем я хочу. Для меня он – человек, иностранец, а никакой дипломат… Нельзя писать, что хочешь, все указано наперед… Я не люблю так называемой военной литературы, и я не против войны… Я хочу писать, но мне не дают писать того, что я хочу, как я воспринимаю войну. Но я не хочу писать по регулятору уличного движения: так можно, а так нельзя. А у нас говорят – пиши так, а не эдак… Я делаю переводы, думаете, от того, что мне это так нравится? Нет, от того, что ничего другого нельзя делать…
У меня длинный язык, я не Маршак, тот умеет делать, как требуют, а я не умею устраиваться и не хочу. Я буду говорить публично, хотя знаю, что это может плохо кончиться. У меня есть имя и писать хочу, не боюсь войны, готов умереть, готов поехать на фронт, но дайте мне писать не по трафарету, а как я воспринимаю…»
Группе писателей, возвращавшихся из Чистополя в Москву, был предоставлен специальный пароход. Желая отблагодарить команду парохода, группа писателей решила оставить им книгу записей. Эта идея встретила горячий отклик… Когда с этим пришли к Пастернаку, он предложил такую запись: «Хочу купаться и еще жажду свободы печати».
Пастернак, видимо, серьезно считает себя поэтом-пророком, которому затыкают рот, поэтому он уходит от всего в сторону, уклоняясь от прямого ответа на вопросы, поставленные войной, и занимается переводами Шекспира, сохраняя свою „поэтическую индивидуальность“, далекую судьбам страны и народа. Пусть-де народ и его судьбы – сами по себе, а я – сам по себе…
Асеев Н. Н., поэт. Взгляды Асеева на современную поэзию – это последовательное отрицание ценности многого из того, что делается сейчас советскими поэтами… – Все заскучнено стремлением к логизированию, к дидактике. Поэзия этих поэтов (Алигер, Долматовского) выполняет ту же функцию, какую могли бы выполнить статья, любая частная проза. – За всем этим в словах Асеева чувствуется некоторое личное раздражение, личная тревожность…
«…Писать по-настоящему оптимистические стихи я не могу, так как меня не обеспечивают, как нужно, и я – не поэт, а нищий на паперти. Я должен с утра до ночи ходить и клянчить себе пайки. Всюду встречаю бездушие. У нас ведь все забюрократизировано… Приходится обивать пороги всяких сановников… Союза писателей у нас нет. Есть отдельные приспособившиеся, попавшие