Последняя стрелка. Михаил Серегин
руки, вытащили на середину комнаты.
– Вы с ума сошли! – завопил директор, все еще не веря в происходящее. – Да вы знаете, что с вами братва сделает, когда я расскажу... – начал угрожать он, пытаясь вырваться.
Договорить ему снова не дали. Парень, державший директора, мощным ударом в солнечное сплетение сбил ему дыхание. А второй с ловкостью фокусника вытащил из кармана скотч и залепил директору рот.
– Тебя предупреждали, что будет хуже? – спросил один из садистов и, усмехнувшись, кивнул подручному.
Тот достал из кармана пистолет, навернул на него глушитель и подошел к директору. Тот замычал, бешено вращая глазами. Секретарша, увидев пистолет, тоненько завыла, но тут же получила удар по лицу, упала на пол и отключилась.
Четвертый из боевиков – тот самый, что держал в руках пистолет, – не обратил на это ровно никакого внимания. Он подошел к директору ресторана, приставил к его бедру оружие и нажал на спусковой крючок.
Хлопок выстрела был едва слышен даже в кабинете. Впрочем, как и вопли директора, заглушенные скотчем. Двое других боевиков тут же отбросили своего пленника к стене и отошли в сторону, с ухмылками глядя на то, как он корчится на полу, зажимая рану в ноге.
Боевик прострелил директору бедренную мышцу. Он стрелял так, чтобы пуля прошла вскользь, не причинив ноге особого вреда. Однако директор не понял этого и дико мычал, зажав рану, из которой хлестала кровь, растекаясь на полу кроваво-ярким пятном.
– Запомни, сука! – прошипел один из боевиков, глядя в перекошенное от боли лицо директора, – если завтра не будет денег, то все сегодняшнее покажется тебе райским наслаждением. И шлюху свою предупреди, чтобы пасть больше не разевала!
Он пнул ногой трясущегося директора и, сделав знак своим подручным, вышел из кабинета и отправился докладывать боссу о том, как прошла первая операция...
Глава первая
– Ан-то-он! Просыпайся. В школу пора! – Светлана тормошила мальчишку за плечо, сидя на краешке кровати.
Антон просыпаться не хотел. В ответ на все старания приемной матери он только сильнее зажмуривал глаза, пытаясь натянуть на голову одеяло. Светлана, улыбаясь, придерживала одеяло левой рукой, не переставая правой ласково трепать мальчишку за вихры.
Полунин, завязывая желто-черный узкий галстук на кипенно-белой рубашке, с усмешкой наблюдал за ними через приоткрытую дверь. Сын, в отличие от него самого, был «совой» и всегда трудно просыпался. Подобная игра в побудку продолжалась каждое утро, и всякий раз Антон придумывал что-нибудь новое, чтобы подольше оставаться в постели. Владимиру было интересно узнать, что выкинет его сын сегодня, и он не спешил отходить от двери.
Мальчишка сдаваться не хотел. Несмотря на все старания Светланы, он отказывался открыть глаза и крепко держал одеяло. Тогда женщина решила прибегнуть к приему, проверенному не на одной сотне детей, – пощекотать Антона, и пришлось тому капитулировать.
– Ладно, сдаюсь! – сказал он сквозь смех и сел на кровати. –