Следы по кругу. Вениамин Бычковский
и рождение.
Свои ощущения я таил глубоко в себе, понимая, что попытка заговорить о них привела бы к полному разрыву со всеми окружающими, принявшими мои невнятные слова за нечто бредовое. Тогда меня поддерживало одно – ко мне пришло благодушие, ведь я уже твердо верил, что жизнь каждого из нас ведется Волею свыше, так что не следует беспокоиться ни о чем, помимо задач, которые ставит перед нами родное сердце. Эта вера была наивна и хрупка, но именно в этой наивности и оторванности от земли была та чистота, которую я видел в вере великих подвижников, и она покорила меня, она стихийно вошла в душу, она была желанной, охватила меня как волна, и мозг мой рабски подчинился ей. Наступил покой, существование мое стало ясным и тихим. Вся моя энергия ушла куда-то внутрь, к глубочайшим тайным переживаниям. Меня как никогда влекло одиночество, и во мне появилась любовь к пустынным, тихим местам, где между мной и Богом была только одна моя мысль и «шарики» М-ской зоны, с которыми я уже не играл, как прежде. В уединенных местах, где я прожил более десяти лет, «шарики», можно сказать, преобразились и стали видеться мне во всей красе. С того же времени я стал относиться к ним как к ангелам-хранителям, которые всегда рядом и реют со всех сторон. Это неописуемое состояние быть захваченным и ведомым какой-то независимой силой, которая совершенно свободна от человеческих глупостей.
Хаотическое движение таинственных «шариков» перед моим взором будило мою мысль и заставляло искать сокровенный смысл во всем, что меня окружало. Сколько явлений вдруг обнажалось благодаря моим круглым маленьким ведунам. Только благодаря им мое созерцание смогло преодолеть ограниченный порог моего сознания и научилось видеть даже в страшном всего лишь часть бытия, имеющую такое же право на внимание, как и всякое другое бытие. И потом, дальше, нигде ничего случайного, и испытываешь наслаждение, оглядываясь по сторонам при таких открытиях, как бы желая узнать, кто это всматривается, кому это доставляет радость – так оглядываются дети, когда они увидят что-нибудь новое. Мои переживания все больше смещались в область невидимого.
Но это совсем не значит, что я стал отрицать внешний мир, более того, именно он является источником всех моих воображений, но таких, которые оживают в пространстве, приобретают цвет, форму, тепло, силу.
Природа, вещи нашего обихода кажутся нам случайными только до тех пор, пока мы все явления и вещи не поймем нашим внутренним разумом и тем самым не преобразим их. Именно в этом и состоит наша задача – принять в себя это преходящее, бренное, чтобы их сущность в нас снова восстала и этим наполнила сокровищницу вечности.
Скорее всего, именно в том и состоит величие человека, что в нем могут происходить такие чудеса, как превращение видимого в невидимое. И, поверьте, такое чудо стоит не меньше, чем невидимое превратить в видимое.
Это не только мой опыт пережитого и осмысленного, и уж совсем не новый порядок бытия или новое сознание, все это можно легко