Честное слово вора. Михаил Серегин
4
У подъезда барака, несмотря на позднее время, было светло, людно и шумно. Возле входа несколько машин заливали грязный двор ярким, слепящим светом включенных фар, игравшим на белых боках огромных сугробов, а около самой подъездной двери стояли два мужика в масках, бронежилетах и камуфляже – из числа тех, кто совсем недавно врывался в восемнадцатую квартиру. В нескольких шагах от входа в подъезд – посередине светлого пятна, образовавшегося от фар машин, – стоял человек в милицейской форме при подполковничьих погонах. Вокруг него толпились растревоженные жильцы дома, они забрасывали подполковника вопросами, на которые он очень деловито отвечал:
– Говорю же, проводили спецоперацию по освобождению заложника. Понимаете? Бандиты взяли человека в заложники, а мы его освобождали.
– Я же тебе говорил, Степаныч, что нас в заложники хотели взять! – торжествующе заявил невзрачный мужичок в бушлате, наброшенном поверх майки. Из-под полы бушлата торчали кальсоны. Мужичок часто переступал с ноги на ногу, он уже явно начал мерзнуть, но уходить со двора не желал – когда еще подвернется случай хоть самым краешком оказаться замешанным во что-то интересное.
– Да что ты, Сема, какой непонятливый! При чем тут мы-то? Говорит же товарищ подполковник: одного заложника захватили, а нас никто трогать и не собирался. Правильно я говорю, товарищ полковник? – Говоривший, мужик куда более солидного вида, чем его оппонент, обратился за подтверждением к милиционеру.
– Совершенно правильно. А теперь бандиты уже никого не возьмут в заложники, мы их обезвредили.
– А что за бандиты-то? Кто это были такие? И как они к нам в квартиру попали? – раздался из толпы недоуменный вопрос.
– Николай Степанов и его дружки, – значительным голосом заявил милиционер. – Вы, наверное, и сами знаете, что Степанов – личность темная, ну вот он и допрыгался наконец.
– А кого они захватили? И где теперь заложник? – спросил тот же голос.
– Заложник в ходе спецоперации был освобожден и переправлен в безопасное место, – еще более значительно заявил подполковник. – Больше я вам про него ничего сказать не могу, уж не обессудьте, сами понимаете почему, чай, не маленькие.
Подполковник был неплохим психологом и прекрасно знал один почти беспроигрышный прием общения с толпой. Если хочешь объяснить что-то, что с трудом поддается объяснению, нет ничего лучше, чем с доверительным видом сказать нечто вроде: «Ну, что я вам рассказываю, вы это и сами не хуже меня понимаете» – после этого никто не захочет продолжать эту тему, опасаясь показаться глупее прочих.
В этот раз все получилось именно так и больше про несуществующего заложника никто не спрашивал, хотя было совершенно непонятно, почему его личность и местонахождение окутаны такой тайной. Зато, наконец растолкав соседей, в первый ряд пробилась толстая склочная бабка из восемнадцатой квартиры – та самая, что была ужасно оскорблена тем, что на нее не обратили должного внимания. Не тратя времени попусту, она сразу же набросилась на подполковника