Станешь моей. Ксения Громова
то, о чем я и говорила. Артур начал мне мстить. Господи, надо было сказать ему «да»! Один раз бы переспала с ним, и мужчина отпустил бы меня. Не зря он сказал, ждать вечера. Вот что он имел в виду. Вечером мне нужно будет уехать отсюда.
И мне стало страшно. Я не хотела терять эту работу.
Но я знала, что нужно делать.
Развернулась и пошла в сторону крыла, где жили Соколовы.
Только не плачь. Умоляю, Яна. Не плачь.
Если увидит мои слезы, то поймет, что сломал меня.
Он и так выиграл, не стоит доставлять ему еще большего удовольствия.
Поднялась на нужный этаж очень быстро. Но перед дверью замерла. Вдруг увижу Руслана Тимуровича? А вдруг Артура там нет? Тогда цель моего визита станет бессмысленной.
Но я все же решилась и открыла дверь, ведущую в длинный коридор. Сердце стало бешено биться об грудь и, казалось, вот-вот ломает мне ребра. Ладони вспотели, и я быстро вытерла их об ткань платья. Остановилась напротив двери, за которой находился Артур, и тут же постучала. Несколько секунд стояла полная тишина, а затем раздались тяжелые шаги, и дверь распахнулась.
Первое, что я увидела, волосатую широкую грудь, с которой стекали капельки воды. И, правда, честное-пречестное я не знаю, как, но мой взгляд заскользил ниже: по крепкому торсу, на котором прорисовывались кубики, по дорожке волос, убегающей вниз, под полотенце.
И тут же почувствовала, как краска залила лицо. Подняла глаза и посмотрел на Артура. Его черные волосы были мокрые, и несколько влажных прядей упали на лицо. Так, понятно. Он только что из душа. Когда успел, в этом случае, сбегать до Дарьи и отдать ей распоряжение? И вообще, почему именно ей? А не мне лично?
Но ответ пришел быстро.
Артур хотел, чтобы я пришла к нему сама. Чтобы пришла и унизилась.
Хорошо, я сделаю, что он хочет. Сделаю все, чтобы сохранить работу.
И, словно в подтверждении моих слов, Артур усмехнулся. Мужчина облокотился на дверной косяк и наклонился ко мне. Я тут же почувствовала запах его шампуня и геля для душа.
– Яночка, – протянул он мое имя, – сладкая девочка, ты уже соскучилась по мне?
Да он что, издевается?
Но мне было не до шуток. И его пренебрежительный тон доводил меня до белого каления.
На глаза навернулись слезы, которые я не могла сдержать.
Яна, не плачь! Не плачь!
Артур понял мое состояние. Ухмылка тут же слетела с его лица, а брови сошлись на переносице. Артур выпрямился и тихо, я бы даже сказала, угрожающе спросил:
– Кто? Кто обидел?
Все. Вот зачем спросил?!
У меня никогда и никто не спрашивал, кто меня обидел.
Мне всегда лишь говорили, что сама виновата.
Расплакалась. Позорно разревелась. Я должна быть сильной! Три года держалась, не плакала…
Меня затащили в комнату. Артур сел в кресло и посадил меня к себе на колени. Прижал к своей груди, стал гладить по спине.
– Тише, сладкая моя, тише, – нежный голос едва доносился до меня. – Кто тебя обидел? Скажи, мне. Не бойся.
Он не понимает? Или издевается?
– Ты! – размахнулась