Gefährliche Liebe. Susan Andersen

      Когда он закончил фотографировать, его уже ждали. Иваныч начал инструктировать:

      – Сначала надо протереть корове нос тряпочкой. Видишь, какие у них носы сопливые? А то чернила не лягут. Потом быстро откатываешь нос валиком с краской и сразу прикладываешь лист бумаги. Если проморгаешь, рогатая своим длинным языком вмиг краску смахнет, и все по новой делать придется. Понял?

      – Понял… – слегка оробел стажер, он с коровами последний раз в детстве общался, у бабушки. А эти фермерские коровы явно были не в восторге от таких манипуляций с их мордами.

      Он взял у Вики тряпку и протер сколький нос, следом провел валиком с чернилами и потянулся за листом бумаги. Длинный розовый язык быстро выскочил из коровьей пасти, смахнул половину краски, занырнул в ноздрю и спрятался за жующими губами. Все засмеялись, а Алексей протянул:

      – Та-а-а-к, дубль два, – и начал снова протирать влажный нос тряпкой.

      Через полчаса, когда они отмывали руки от чернил, он спросил у Никиты:

      – А эта краска не опасна, вон сколько слизали?

      – Нет, специальная разработка для животных. Слушай, а ты к нам в деревню по распределению или на добровольной основе?

      – Добровольно.

      – Думал в тишине отсидеться?

      – Нет. У нас на курсе несколько мест в небольшие городки было, еще два в Ярославле, остальные по деревням. Я сам из небольшого города. Там все видел, знаю. Сидеть все лето в Ярославле не хочу. А про деревню у меня приятные воспоминания, я в детстве все каникулы у бабушки проводил. Мне нравилось.

      – А чего в бабушкину деревню не напросился?

      – Бабушки уже восемь лет, как нету. Родители дом с участком продали, некуда напрашиваться.

      – Ясно, извини, если обидел.

      – Да чего там. Жизнь идет.

      – Леха, – обратился к стажеру участковый. – Пойдем в магазин зайдем, продуктов купим. Потом в отдел, листы с носами отсканируем и домой обедать.

      – Давай, – согласился Алексей. – Только, чур, я буду продукты покупать. У меня деньги есть, я у тебя нахлебником жить не буду.

      – Идет, – усмехнулся Иваныч и повернулся к Ветру, – видишь, какого честного прислали, а еще он энтузиаст.

      – Ох, берегись, стажер, – засмеялся фермер, – припашут тебя местные бабоньки, как пить дать, припашут.

      ***

      Возле магазина разворачивалась бурная сцена. На крыльце стоял пьяный парень с бутылкой в руке и кричал в лицо продавщице в синем переднике:

      – Чо, ты, Анька, жабу включила? Я тебе эти вшивые двадцать рублей завтра принесу и в рожу кину. Запиши в тетрадку и не ори тут!

      – Да ты за прошлый месяц четыреста рублей должен, алкота. У меня все записано.

      – Не ври, паскуда. Я за тот месяц расплатился.

      Продавщица начала хватать дебошира за руки, пытаясь отобрать бутылку. Тот толкнул ее, и женщина, отлетев назад, упала.

      – Скотина