Воровской дозор. Евгений Сухов
необязательных. Посмотрел на Полину, свернувшуюся калачиком на своей половине кровати. При всех своих положительных качествах она имела одно отрицательное – по утрам никогда не провожала его на работу. А ведь так иногда хочется, чтобы любимая женщина сварила чашечку кофе!
О том, что день задастся непростой, Арсений Хабаков понял, когда уже подходил к управлению. Сработало какое-то предчувствие. И поди тут разберись, что за причина натолкнула на тревожащие ощущения: то ли гранитный фасад, омытый недавним дождем и смотревшийся в эту минуту как-то по-озорному, то ли солнце, тускло пробивавшееся через серую дымку облаков, но что день будет особенным, он осознал сразу, как только взялся за бронзовую ручку тяжелой двери. Очевидно, это и называется интуицией. Еще ничего не произошло, и, на первый взгляд, вроде бы все как обычно, но где-то в подкорке головного мозга уже закладывалась мысль о предстоящем важном событии. А когда он увидел секретаря шефа, выходящую из кабинета, старшего лейтенанта Варвару Ступилину, предчувствие достигло своего максимума, как будто бы в макушку шандарахнула молния. А ведь во внешности девушки не было ничего устрашающего, скорее, как раз наоборот: добра, мила, приветлива, с белозубой улыбкой. А еще до невероятности хрупкая, тоненькая, как хворостинка. Самыми запоминающими в ее внешности были глаза цвета вызревшей вишни и темно-каштановая копна волос. Стрельнув задорным взглядом в подошедшего майора, она произнесла:
– Вас хотел видеть Семен Иванович. Это срочно, – и пошла дальше по коридору, накручивая бедрами упругие восьмерки.
– Что, попал под раздачу? – спросил шедший навстречу капитан Беликов.
– Только самую малость, – ответил Арсений.
– Варя у нас сегодня не в настроении, так что будь поосторожнее… – усмехнулся капитан.
Так уж было заведено, что в управлении у начальников отделов секретарями работали молодые мужчины, а в отделе убийств и вовсе был пятидесятилетний прапорщик, проработавший под прикрытием лет двадцать, вот только у полковника Семена Ивановича Приходько служила двадцатичетырехлетняя старший лейтенант с красивым именем Варвара.
Однажды на откровенный вопрос генерала, почему он взял в помощники старшего лейтенанта юстиции Варечку Ступилину, полковник вполне серьезно ответил:
– Возглавляю отдел искусств, а значит, имею полное право на то, чтобы меня окружали не только красивые полотна, но и симпатичные люди.
Негромко постучав, Хабаков прошел в кабинет шефа.
– Разрешите…
Приходько сидел за большим полированным столом, правый угол которого был заставлен кипами толстых белых папок, из-под которых неряшливо торчали исписанные листки бумаги. Мощный, с толстой шеей борца, он, угрюмым взглядом впившись в стол, что-то увлеченно записывал на листке бумаги.
– Присаживайся, – великодушно предложил полковник и, отложив