Честь имею… Или все-таки поимели меня?!. Галина Синекура
не виноваты. И продолжают они существовать в неких параллелях – гнилая система, отравляющая несчастных людей, и несчастные отравленные люди.
Во-вторых, обо мне знали всевозможные руководители и рядовые сотрудники в здании, которое тогда было серым. Не помню, говорила ли это уже, но именно там и располагался отдел новостей, куда так яростно стремилось мое сердце. Однако все, кто знал обо мне и моей мечте, обсуждали меня в формате легенды о призраке помешанного человека. Всем вокруг казалось, что только сумасшедший может мечтать о том, чтобы работать в поте лица на свое государство.
Однажды в одном из коридоров серого здания ко мне подошел незнакомый мужчина в гражданской одежде, улыбнулся так, как улыбаются маленьким милым детишкам, и спросил:
– О, это ты та девчонка, которая полицию любит?
– А вы разве не любите?
Он захохотал и поспешил удалиться. Позже я узнала, что он – начальник одного большого отдела, по всем формальным и, оказывается, необъективным признакам, это серьезный и уважаемый человек. Видимо, уважение и заинтересованность в службе – это отнюдь не то, за что назначают на высокие должности.
Обдумывать свое бедственное и бесперспективное положение мне становилось все обиднее и неприятнее с каждым днем. И тут я поняла, что мне снова нужно сделать то, что я умею лучше всего. Мне снова нужно написать письмо. И я его написала:
«Я не один месяц силилась собрать свои мысли, чтобы написать это письмо. Но все никак не выходило перевоплотить горестные эмоции в печатные буквы. Неверие в то, что мне помогут, останавливало меня. Наверное, я слишком много знаю об этой жизни, чтобы верить в реальность ее положительных качеств.
Сегодня я наконец расскажу вам о своей беде. Нет больше сил думать об этом в одиночестве.
В детстве, глядя, как мой папа, сотрудник органов внутренних дел, надевает форму, собираясь на службу, я не могла отвести восхищенный взгляд. На всем белом свете не было для меня никого красивее папы. Я зачитывалась книгами о подвигах советских милиционеров, мечтая, что однажды тоже надену погоны и никогда их не опозорю.
Мне безумно хотелось воспевать великие дела людей в форме, учить общество уважать их тяжелый труд. Образец благородства и мужества, честный, самоотверженный, компетентный – вот таким должен быть сотрудник правоохранительной системы. Вот таких туда берут. Потому что только такие люди способны сделать мир лучше и отдать свою жизнь во имя других людей. Если я буду именно такой, меня обязательно примут в органы. Но я ошиблась.
В 2003 году я поступила на факультет филологии и журналистики РГУ. И сразу же начала пытаться стать внештатником отдела новостей. Мне отказали. Не интересуясь, как я пишу, почему тянусь к ведомству, не желая даже увидеть меня. Просто хладнокровно отказали по телефону. Всю жизнь буду помнить ответ тогдашнего начальника пресс-службы: „Нам никто не нужен. Все кадровые вопросы мы решаем своими силами“. Шли годы учебы в университете