Кто твой город? Креативная экономика и выбор места жительства. Ричард Флорида
преимуществом, опытом в высоких технологиях и предпринимательской энергией, что позволяет им эффективно конкурировать с производящими отраслями и традиционными сервис-центрами. В теории плоского мира трудности, возникающие из-за все большего выравнивания игрового поля, бьют прежде всего по развитым странам, так как не только материальное производство, но и рабочие места в высокотехнологичных отраслях вроде разработки программного обеспечения и финансовых услуг выводятся оттуда за границу.
Эта теория скрывает от нас куда более коварные проблемы, вызревающие в мировой экономике, и, что еще хуже, не дает политикам способов их разрешения. Нельзя больше думать о мире в традиционных оппозициях «богатые – бедные», «развитые – развивающиеся». Насколько можно заглянуть в будущее, глобальная политика будет зависеть от нарастающего напряжения между стремящимися вверх пиками, уходящими на дно «равнинами» и нестабильными «возвышенностями». В этом ракурсе нарастающие противоречия и разрывы можно рассматривать как несколько пересекающихся линий фронта. Растет напряжение между «имущими» инновационными регионами, которые привлекают талантливых людей, и регионами «неимущими», из которых таланты экспортируются. Среди городов второго эшелона (от Детройта до Нагои и Бангалора) разворачивается потенциально опустошительная борьба за рабочие места, людей и инвестиции. В мире быстро углубляется неравенство – даже в самых процветающих и инновационных региональных центрах.
Заваривается опасная каша, куда более губительная, чем «плоский мир», описанный Фридманом; складывается ситуация куда более ненадежная, чем старое доброе противостояние бедных и богатых. Вопреки знаменитому тезису Сэмюэля Хантингтона, который противопоставлял так называемые современные иудеохристианские ценности «отсталым» мусульманским, мы стали очевидцами не конфликта цивилизаций, а углубления экономической пропасти между пиками и равнинами. Сегодня большая часть мировых конфликтов – даже тех, что, казалось бы, не связаны с экономикой, – коренится в невидимых силах мира пиков.
Больше десяти лет назад политический мыслитель Бенджамин Барбер пророчески писал, что рост глобальной экономики, которую он окрестил словом McWorld («МакМир», мир «Макдоналдса»), оказался настолько сильным и всеохватным, что это вызовет мощную обратную реакцию[17]. Эта тенденция, которую он называл «джихадом», питается тревогой и страхами миллионов и миллионов людей, чьи социальные группы или «племена» напуганы безличной силой глобализации. Лишенные образования, квалификации или мобильности, эти люди не в силах влиться в глобальную экономику и становятся пленниками мест, которые все больше и больше отстают в своем развитии.
Неудивительно, что пиковая глобализация несет опустошение переходным и развивающимся экономикам. Быстрый рост китайской экономики в последние 10 лет вывел эту страну в первые ряды игроков мирового экономического процесса. Китай