Девственница поневоле. Улана Зорина
в глубине души, вознамерилась плыть по течению волн безрассудства. Да, чёрт возьми, она безумно хотела взрослого секса, жаждала его и боялась одновременно. По сути своей Юлька была очень эмоциональной и романтичной натурой. Во всём происходящем сейчас она видела нечто прекрасное, чувственное и возбуждающее. Дальше будет видно, а сейчас она млела от незнакомых необузданных чувств и невероятных ощущений мужских ладоней на своём обнажённом теле.
Сумерки плавно опускались на город, окрашивая и так невесёлые пасмурные тона в ещё более глубокие цвета мрачной монохромности. Дождя сегодня не было, но свинцовые тучи не спешили покидать низкое небо, не давая пробиться сквозь комковатую вату ни единому робкому лучику несмелого солнца. Заката как такого не было тоже. Грязно-серый сумрак, казалось, мгновенно окутал пустынный двор, накрыв лавочку и спрятав в своих недрах подростков. Те нестройным хором тоненьких голосов старательно тянули жалобный мотивчик про горькую долю тонувших в море лошадей, не замечая вокруг себя густеющего мрака.
Юлька тяжело вздохнула, неловко качнувшись в кольце крепких рук. Лёшка настороженно замер, шаря и тиская длинными пальцами тонкий стан.
– Ты чего? – голос его хрипло дрогнул.
– Уже стемнело, ща папа будет кричать, – выдохнула она, пытаясь скрыть своё разочарование. Домой ей сейчас вовсе не хотелось.
– Ну пока же не звал… – подбодрил её парень жарким шёпотом прямо в самое ухо. Юлька вздрогнула и теснее прижалась к Лёхе. Он посчитал это знаком, и замершая было рука под одеждой, уже не таясь, плотно прижалась к упругому холмику. Юлька судорожно вздохнула, пряча лицо во всклокоченной шевелюре терзавшего шею мальчишки. Он вздрогнул, и ловкие пальцы в один миг жадно сдавили грудь. Время будто остановилось. В огромном мире для них двоих всё словно исчезло. Он нежно сжимал дрожащей ладонью тёплую плоть, касался мягкими подушечками пальцев призывно торчавшую вишенку, мял её, сдавливал и покручивал. Затаив дыхание, Юлька плыла на волнах доселе невиданного наслаждения. Она отдалась пальцам, тянулась к ним, не желая прекращать томительную, сладкую пытку. Ещё никогда в своей жизни она не испытывала такого щемящего, жаркого чувства блаженства. Даже представить себе не могла, что такое возможно всего лишь от касаний груди. Стараясь сдержать рвущийся из груди стон, Юлька всё теснее жалась к Лёхе, который всё чаще и чаще сопел. Переживая минуты чувственных ласк, она жаждала большего. Боясь даже мечтать о тех сказочных ощущениях, которыми обещал одарить её доселе недосягаемый и иллюзорный взрослый секс.
– Юля, домой! – и рухнуло небо на головы всех присутствующих.
– Пап, пять минут, и приду, – голос её звучал глухо и как-то наигранно. А сердце в неистовом танце билось о рёбра.
– Пять – это тебе на дорогу, – не растерялся отец, тем самым рассмешив всю честную компанию.
– А весёлый у тебя папа, – посыпались шуточки, и Юлька натянуто улыбнулась. Что ж, делать