Небесный механик. Петр Крамер
возможно, в тамбур-переходник, а возможно, и под вагон. По всей видимости, там закрепили бомбу. Шнур будет гореть минуту или две, а после бомба взорвется.
Но зачем взрывать пустой вагон? Аскольд поднял взгляд.
Постепенно снижая скорость, поезд приближался к Фрайбургу. Впереди показались фермы железнодорожного моста через устье реки, впадавшей в озеро Шиффенен, на темной волнующейся поверхности воды пестрело бликами солнце. Если взрыв случится перед мостом, последний вагон сойдет с рельс, слетит в реку, и все улики вместе с телом Горского уйдут под воду. Но вагон потянет за собой весь состав – пострадают десятки невинных людей!
Аскольд сместился в сторону, глядя вдоль стенки вагона. Наемники предусмотрительно перерезали шнур связи с машинистом, поэтому состав не остановился. А на мосту, согласно своду правил железнодорожников, останавливаться нельзя. Даже если обеспокоенные пассажиры сообщили машинисту или начальнику поезда о происшествии в последнем вагоне, состав проследует дальше. И похоже, машинист с начальником приняли решение ехать до станции. Они ведь видели: дирижабль набрал высоту, и вполне могут думать, что угроза миновала.
Аскольд сунул револьвер за пояс, ухватился за латунный патрубок закрепленного на торце вагона газового фонаря, дернул его, проверяя на прочность, и осторожно свесил ноги в просвет между вагонами. Затем повис на руках, коснувшись носками туфель узкого выступа, приваренного рядом с нижним краем «суфле».
Теперь все зависело от того, насколько он гибок и насколько длинны его ноги. Аскольд повернулся боком к стенке, оказавшись лицом к «суфле», сильно оттолкнулся одной рукой в сторону движения поезда и уперся ногой в стенку противоположного вагона, угодив подошвой на такой же выступ.
Так долго не простоять, выступы слишком узкие, зато можно заглянуть в щель на смычке «суфле» между вагонами.
С трудом раздвинув плотные каучуковые складки, Аскольд не обнаружил бомбу в тамбуре-переходнике и, ругаясь, полез под вагон.
Впрочем, полез – громко сказано. Прямо под ним по рельсам стучали колеса, проносились шпалы, сливаясь с гравием в одно сплошное темное полотно. Достаточно неловкого движения – и он сорвется. И еще неизвестно, умрет от удара о шпалы сразу или успеет осознать тот миг, когда угодит под колеса.
Сначала пришлось поставить ноги на железную раскачивающуюся цепь, провисшую между вагонами, присесть так, что брюки затрещали, расходясь по швам, и перехватиться руками за край железной площадки, по которой пассажиры обычно переходят из вагона в вагон внутри «суфле».
Утешало одно – перед мостом поезд сильно сбавил ход. Аскольд сунул руку в щель между каучуковыми складками и все-таки не удержался на цепи – ступни соскользнули. Ободрав плечо о железные звенья, он вытянулся в струну, чувствуя, как саднят от напряжения мышцы спины и пресса, и зашарил другой рукой под площадкой, в поисках за что бы ухватиться. Нащупал скобу, вцепился в нее и только после этого целиком сместился под вагон, закинув ноги на цепи справа и слева