Дорога оружия. Виктор Ночкин
и бутылка. Вжимая живот, он пролез на свое место за столом, открыл бутылку, сделал большой глоток, жестом предложил Мажуге, но тот покачал головой – нет.
– Ну, как хочешь. Держи вот.
Управленец стал отсчитывать золото, девчонка тут же потянулась к столу поглядеть. Мажуга снова толкнул ее, принял монеты и упрятал во внутренний карман. Девчонка проводила золото внимательным взглядом.
– Теперь дело говори.
– А чего говорить? Ваша установка… – Мажуга покосился на воровку, та засопела и отвернулась. – Ваша вещь, говорю, уже наверняка из Харькова уехала давно. Придется искать, стало быть. Расходы у меня будут.
– Возместим, Ржавый, всё возместим, я ж не обману! И где это…
– Курчан твой? Сейчас явится, скажет – не застал Харитона дома.
– Чего? Ты, что ли, решил, что Харитон?..
– Так щас вот подумал: он со мной вместе из управы ушел. Так?
– Ну. И шо?
– Ушел и дал знак этим вот. Слышишь, дура, говори лучше по-хорошему, кто вас на управу навел.
– А я чё? Знаю про вашу управу, чё ль? Рыло сказал, нужно в один подвал залезть, ход он покажет. Вынести, чё получится, за всё заплатят.
– Рыло – это которого застрелили?
– Ага-а-а… – Девчонка вспомнила, что дружок мертв, и захлюпала носом.
– Ну-ка не реви. Не реви, сказал, ну! А ему кто велел? Кто ход показывал? Молчишь? Ладно…
За дверью затопали, потом раздался стук.
– Самоха, мне сказали, ты велел…
– Входи, Курчан. – Самоха снова приложился к бутылке и пожаловался: – Рану печет.
В кабинет заглянул молодой пушкарь, кудрявый ладный парень.
– Ну чё? Харитона видел?
– А как же, он одетый был, будто и не ложился вовсе. Сказал, за мной прибежит скоренько.
– Ладно, ступай.
– Постой за дверью, парень, – велел Мажуга.
Пушкарь убрался в коридор.
– Что скажешь, Игнаш?
– Вели, чтобы не выпускали Харитона с Харькова. Пусть по всем выходам ждут его. Не придет он в управу. Вишь, одетый был, значит, ждал, чем у Востряка дело закончится. Сейчас струхнет и в бега ударится.
– Курчан! – крикнул Самоха. – Зайди, слышь!
Когда пушкарь заглянул в кабинет, Игнаш снова заговорил:
– Я человек чужой, Самоха, ты вели, чтобы меня слушались. Харитона еще можно нагнать, если сейчас за ним двинуть. Я к нему пойду, отряди со мной кого… Да хоть вот этого, молодого. И замарашку, дуру эту, пусть стерегут, запрут пусть где, а еще лучше связать ее.
– Дядька, не надо меня вязать, – попросила воровка. – Я ж теперь хорошая стала.
– Самоха, с этой хорошей глаз не спускать, понял? Точно понял?
Толстяк сделал еще глоток и кивнул.
– Нет, ты не понял. Она может оказаться единственным свидетелем. Если ее застрелят при попытке к бегству, я ничего не найду.
Девчонка начала что-то соображать, она глянула на Мажугу и заныла:
– Дядька, не оставляй меня здесь, а? Лучше я с тобой.
– Думаешь сбежать по дороге? Вот дура…
Воровка вцепилась в полу Мажугиной