Альбинос. Андрей Левицкий
времен. Кто?
И кто я такой?
– Ты помнишь, как тебя зовут? – спросила Мира.
Со лба на глаза мне упала прядь волос, я собрался дунуть на нее – и замер с приоткрытым ртом. Немытые, спутанные… и серебристые. Я взял прядь двумя пальцами (а пальцы у меня, оказывается, тонкие и длинные, можно сказать – изящные), отвел от лица и скосил глаза. Ну да, точно – серебристо-белые. Даже грязные, они будто посверкивали, искрились инеем. И кожа очень светлая. Так я… я что…
– Альбинос, – сказал я.
Они с Власом переглянулись.
– Точно. Ты вспомнил, Альб? Или услышал, как я кричала на берегу?
Мне не хотелось признаваться в том, что прошлое стерлось из памяти, и каждый раз, когда женщина задавала прямой вопрос, я отмалчивался либо спрашивал в ответ. Это было на удивление легко – не отвечать на прямые вопросы. Кажется, я привык приказывать и требовать от окружающих подчинения.
– Кто вы такие? – спросил я, расправив плечи. – Почему гнались за мной?
У Миры был такой вид, словно она собирается броситься головой в ледяную воду. Она кивнула Власу; попятившись, тот локтем прикрыл дверь и опять сложил руки на груди. Музыка смолкла. Окон в заднем отсеке не было, стало темнее – теперь свет проникал сюда только сквозь щели в фанерной перегородке. Я добавил:
– И кто я такой?
– Управитель Херсон-Града.
– Управитель? Это значит…
– Вождь. Король. Глава. Ты – сын Августа Сида. Помнишь отца? – Тут она заговорила с воодушевлением: – Он был великим человеком. Заключил договор с нижними племенами, впервые смог договориться с Домами Инкермана…
– Нижние племена – это кочевники?
– Так называют кочевников с севера Донной пустыни, они часто поднимаются сюда.
– Донная пустыня – земля, которую я видел с водопада? Там трещины и гейзеры…
– Да. А все это, – Мира сделала широкий жест, – вершина горы Крым. Юго-западная граница.
– А что такое Херсон-Град?
– Город на юге Крыма. Говорят, в древние времена, до Погибели, он назывался как-то иначе. Сначала это был совсем небольшой поселок с парой захудалых ремонтных мастерских. Там останавливались купцы, караванщики, которые торговали с нижними племенами. Потом его купил твой отец и превратил бедный поселок в процветающий Херсон-Град. На наш рынок со всего Крыма сходятся торговцы, из Пустоши тоже приезжают. Потом Август умер, и ты стал управителем. Ну, вспомнил?
Покачав головой, я взял флягу и сделал несколько глотков.
– Ты не можешь ничего не помнить! – настаивала она. – Хоть что-то должно всплыть в голове.
– Хорошо, а как я попал в ту лодку? Кто за мной гнался, почему я… Короче, рассказывай все!
– Ты путешествовал. Тебе всегда не сиделось в Херсоне. В этот раз с небольшим отрядом обошел Инкерманское ущелье, чтобы исследовать склоны Крыма, Арку, северные границы Донной пустыни. Ты впервые отправился сюда. Эти места для нас опасны, тут гетманы хозяева. Но ты как-то прошел мимо ущелья, Редута, спустился