Ренегат. Алексей Осадчук
они уже расправились с нападавшими!
– Значит, нам надо поторопиться, – произнес я, переходя на бег.
– Уровень каждой из этих тварей за двести!
– Отлично! – воскликнул я и ускорился.
– Да, но…
– Читал притчу о леопарде, сидящем на горе? – спросил я.
Мы как раз вынырнули из небольшой рощицы и продолжили путь по песчаному берегу, кромка которого из-за набегающих волн в лунном свете казалась отлитой из стали.
– Нет, – ответил дух после некоторого молчания. – В библиотеке ордена не было такой книги.
Ускорившись, я оттолкнулся от крупного булыжника и длинным прыжком переместился на чешуйчатую спину Искорки. Дальнейший путь я продолжил, стоя на ее плоской голове.
– Странно… Эту притчу мне часто рассказывал отец.
– О чем она?
– О леопарде, который сидел на горе и наблюдал, как в долине за тушу антилопы сражаются два льва. Он ждал, пока два сильных хищника нанесут друг другу побольше ран, чтобы потом подкрасться и утащить их добычу.
– Хочешь сказать, что ты тот самый леопард?
– Не совсем. Я собираюсь убить и львов и забрать их добычу.
Через несколько часов, еще до того, как край солнца появился на горизонте, мы добрались до реки. Наблюдательным пунктом я выбрал небольшой холм, с вершины которого было хорошо видно происходящее на берегу.
Я хмыкнул. Торопиться не было причины. Побоище только набирало обороты.
Дух не соврал. Речные крабы были действительно исполинских размеров. Теперь их было пятеро. Они крушили мертвяков направо и налево. Громадные клешни разрывали врагов на части, острые конечности втаптывали тела погибших в песок, превратившийся из-за обилия крови и ошметков плоти в бурое месиво.
Дух ошибся в одном. Он думал, что к нашему приходу крабы перебьют всех мертвяков. Но не тут-то было. Тварей, измененных магией смерти, было намного больше, чем он сказал. И они все прибывали и прибывали.
– Сколько же их тут? – прошептал я себе под нос.
– Сто тридцать восемь наземных и сорок три летуна, – быстро ответил дух.
Я взглянул в предрассветное небо. Темные силуэты летучих мышей с громкими криками кружили над спинами исполинов. Иногда некоторые особи, складывая крылья, падали камнем, чтобы присоединиться к бою. Как правило, урона они никакого не наносили и тут же погибали, но потом, приглядевшись, я понял. Своими самоубийственными атаками они отвлекали внимание крабов на себя. А в это время шустрые умертвия, подбираясь незамеченными поближе, пытались атаковать самые незащищенные части тела речных монстров.
Эта тактика приносила результаты. У некоторых крабов не хватало конечностей. А самого огромного из них, похоже, оставили без глаз. Из черных проемов его глазниц сочилась темная жидкость.
Судя по разорванным телам гигантских червей и пауков, их кислота и паутина крабам особенно не нравились. Этих противников речные монстры старались уничтожить в первую очередь.
Я сперва не совсем понимал, почему крабы продолжают