Падение небес. Алексей Бобл
– люди как люди. А сейчас, наверное, и вовсе замечательные. Нам сюда.
Альб повел Разина к лестнице, по дороге объяснил:
– Второй этаж – для постояльцев, сам Миха на третьем сидит. Я думаю, там сейчас никого, видел, с какой он охраной к любовнице отправился? Значит, сперва познакомлю тебя с его кабинетом, а потом и с ним самим…
На третьем этаже было пусто. Альбинос ненадолго задумался, припоминая расположение комнат, потом отыскал Михин кабинет. Подергал дверь – конечно, заперто. Разин примерился ударить плечом, но Альб его остановил. Полез в карман, вытащил изогнутую проволоку и стал ковырять в замке.
– Время теряем, – заметил Егор.
– Ничего, я сейчас… В Рязани народ честный.
– Это ты к чему?
– Только там, где живут очень честные люди, ставят такие замки, которые легко открыть проволокой.
Когда замок щелкнул, Альбинос выпрямился и распахнул дверь.
– Уютно, – заметил Разин, переступая порог.
Уже вечерело, солнце опустилось низко, и яркие лучи били сквозь окна, так что кабинет оказался ярко освещен. Блестело зеркало на стене, блестели стекла в дверцах шкафов – старые, растресканные, но аккуратно подклеенные. За стеклами в ряд выстроились всякие безделушки: древние статуэтки, поломанные приборы, инструменты… таким же барахлом был завален письменный стол возле окна. Похоже, Миха обожал все пестрое и блестящее, тянул в свой кабинет всякие бесполезные вещички, как ползун в холмовейник.
Альбинос закрыл дверь, щелкнув замком, направился к столу и сразу полез в ящики. Разин сдвинул несколько подставок для карандашей, повертел пустую чернильницу, а потом ему в руки попалось кое-что поинтересней.
– Ого! Гляди-ка, знаешь, что это?
Альб посмотрел – плоская черная коробочка с выдвижной блестящей антенной и забранными решетками отверстиями.
– Нет, а что?
– Передатчик. «Уоки-токи» их еще называли. До Погибели вещь сделана.
– А выглядит как новенький.
– Вот именно. Очень интересно! Что у тебя?
– Ничего такого, хлам… я думал, он деньги здесь держит.
Уоки-токи в руке Разина захрипел, сквозь треск помех пробился голос Христы Ротника:
– Миха! Миха! Я же сказал, быть на месте!..
Голос затух, потом и помехи исчезли.
– Я думаю, Миха скоро явится, он брата опасается, – предположил Альб. – Если тот велел быть в гостинице, надолго не уйдет.
– Чего ж он передатчик с собой не взял?
– Потому что болван. Забыл, наверное, просто. О, слышишь?
За дверью раздались шаги. Альбинос присел за столом, Разин встал за шкаф у двери. Щелкнул замок, дверь распахнулась, вошел Миха, он раскраснелся, лицо лоснилось от пота. Видно, вспомнил, что брат велел быть на связи, и спешил домой. Разин сделал шаг позади него, Альбинос поднялся из-за стола с уоки-токи в руках.
– А, Миха… ну, здорово. А я тут кое-что потерял, ищу вот…
Ротник попятился, уперся спиной в Разина и замер, втянув голову в плечи.
– Музыкант…