Дожить до утра. Галина Романова
блондинки. – Подними на меня свои славные очи.
Молодая женщина втянула голову в плечи и упорно не поворачивалась, продолжая помешивать что-то на сковороде. Свой молчаливый протест она выражала поскребыванием ложки о поверхность посудины. Да так, что у Ксюши сводило зубы. В другой раз она, может быть, и стерпела бы это, но не сейчас, когда она уже завелась и не в силах была остановиться.
– Нинуля, да полно тебе алюминий соскребать, – попеняла она ей и, встав, медленно пошла по направлению к соседке. – Сдать ты его все равно не сможешь – слишком мало. А ну как в продукт питания попадет, что тогда делать будешь?
Нина повернулась к Ксении и с вызовом посмотрела прямо в ее злые черные глаза.
– Чего ты хочешь от меня, торговка?
Ну и что после этого должна была сделать Ксюша? Конечно, ответить достойно! Что она и исполнила…
Когда через двадцать минут в кухню заглянул Ниночкин муж, то обнаружил свою супругу потирающей покрасневшую щеку и мелко вздрагивающей от еле сдерживаемых рыданий.
– Что здесь происходит? – обвел он взглядом нахохлившихся женщин. – Нин, ты опять?
– Что я?! – взвизгнула та. – Опять я виновата, да?!
Она заголосила и кинулась мимо него бегом к себе в комнату. Супруг недоуменно пожал плечами и, бросив на Ксюшу виноватый взгляд, счел за благо удалиться следом.
– Напрасно вы так, Оксаночка, – мягко попеняла ей седовласая дама. – Пусть она вас ненавидит, пусть даже не пытается этого скрыть, но вы-то умная женщина…
– Возможно, – вяло пожала Ксюша плечами. – Но мои умственные способности не дают никому права…
Жуткая усталость вдруг накатила на нее, сделав все эти разборки с соседями до нелепости ненужными и бесполезными. Стоило ли колыхать воздух ради того, чтобы поставить на место не в меру зарвавшуюся Ниночку? Ну возомнила та себя бог весть кем, работая референтом в захудалой фирмочке по продаже цветных телевизоров, ей-то с этого что? Ну шипит ей постоянно вслед всякие мерзости, так ей-то от этого ни жарко ни холодно. Вот ведь завелась непонятно с чего! Лишь головную боль себе нажила…
– Оксаночка, – вновь обратилась к ней ее пожилая соседка. – С вами все в порядке?
– Почти, – криво усмехнулась Ксюша и развернулась к выходу. – Владимира, значит, никто не видел…
– Пропал он, – тихонько шепнула та ей в спину. – Вчера еще его искали… Трое приходили. Он на работу не вышел.
– Да? – Ксюша тормознула у самого порога кухни. – И с чего вы решили, что он пропал? Может, загулял где-нибудь?
– Да что вы, милая! – всплеснула соседка сухонькими ручками. – Он же постоянно здесь дислоцировался. Или вы не знали? Если он пьет, то из дома ни на шаг! А он не пил…
– То есть?
– Два дня до того, как ему исчезнуть, он сидел вот на этой самой табуретке и вел со мной преприятнейшую беседу. Трезв был, опрятен. И вы знаете, на редкость обаятелен. Никогда бы не подумала, что такое возможно…
Чувствуя, как холодеет