Цветы любви и цветы веры. Стихотворения. Максим Чекмарёв
тем, что я пока ещё верю, что сборники стихов могут быть прочитаны от корки до корки. Во-вторых, тем, что темой стихотворений являются две смутные стихии человеческой души – любовь и вера. Каждый сталкивался с ними, мало кто может описать их словами, кроме, разве что, как в стихах. В любом случае, верующий и любящий – уязвимы, и я делюсь с вами моей уязвимостью, которая, быть может, поможет стать уязвимыми и вам, потому что открыться навстречу чему-то и кому-то можно только рискуя.
«Вечерний дождь сбивает с яблонь цвет…»
Вечерний дождь сбивает с яблонь цвет
Вечерний дождь стучится в твердь асфальта.
Он взял в одну лишь сторону билет:
На землю – вниз. Судачить перестаньте,
Что он пришёл не к месту. Отворят,
Закрыв зонты, готовые к безумствам.
Они, наверно, чаще всех стучат,
Потом толкают дверь. За дверью пусто…
И в тихом коридоре, наконец,
В бесшумной темноте весенней ночи
Мы обретём невидимый венец
Любви к пространству одиночеств.
«Ещё одна осень… Какая по счёту из прожитых?»
Ещё одна осень… Какая по счёту из прожитых?
В туманах над реками, в чистой холодной росе
Умоет она заполошных и растревоженных,
Потерянных. В общем, таких, какие мы все.
Ещё одна осень… Но жизнь продолжается прежняя.
Меняемся только снаружи, но те же внутри.
А дни прорастают нам в память, газетами свежими
Ложатся на полки. Захочешь – пересмотри.
Бывает застынешь, а листья всё падают, падают.
Не в силах идти, но глаза всё глядят и глядят.
И мир, позолотой наполненный, плачет и радует,
И время не движется или струится назад.
Одно непонятно: реальность или просто иллюзия?
А может и то, и другое? На выбор. Что выберешь ты?
Глаза открываются шире, зрачки только сузились.
Светло и цветно… Это солнце горит и цветы.
Горит, не гниёт. А ещё семя загодя сеется.
И травы не сохнут, их зелень стекает в песок.
Их дух сохранится, труха постоит и развеется,
Но после – весною – сгустится в берёзовый сок.
Лишь осенью, слышите, это возможно лишь осенью, —
Дозреть, стать глубоким, как сон, и упрямым, как явь.
Чтоб корни души хоть немного подёрнулись проседью,
Чтоб искоркой в сердце сверкнула желанная Правь.
Здесь в днях акварельных, где краски всегда расплываются,
Сплавляются, с жизнью срастаются. Жизнь есть вода.
И души, смотри, как бутоны цветов раскрываются,
Цветут и не вянут уже никогда, никогда…
«Я сказать хотел бы что-то новое…»
Я сказать хотел бы что-то новое,
Да всё главное, наверно, сказано:
Доброе, тревожное, суровое,
Ироничное, простое и бессвязное…
Можно я отвечу лишь молчанием
И улыбкой глаз немного сонных.
Хватит Богу наших замечаний,
Саомообвинений и поклонов.
Я бы сел с Ним рядом на скамейке
И болтал ногами, как ребёнок.
Что мне дела до судьбы-злодейки,
Если Бог со мной ещё с пелёнок.
Спорить, мыслить, драться за идеи,
Но к Нему никак не приближаясь, —
Частая, но глупая затея,
Я в ней сам себя порой пугаюсь.
Можно проще – говорить и слушать,
Рядом быть с Отцом, Творцом и Другом,
Наполняя жизнью разум, душу,
Ввысь идти, а не бродить по кругу.
Перед сном
Я пишу эти строки, и время к полуночи
Тихо движется, мне сообщая свой ритм.
Угловатыми гранями старенькой тумбочки
Собираю в стихе перекрестия рифм.
Чтобы снег на асфальт мелкой крошкою падая,
Мельтешеньем своим в свете редких окошек
Вдруг напомнил о мыслях глубоко запрятанных,
Неделимых на группы плохих и хороших.
И всплывают они к яркой точке сознания
Посмотреть мне в глаза, растворяясь неспешно,
Став простым достоянием бытописания,
Словно в чае горячем я сахар размешивал.
Все