Не хочу как Золушка. Евгения Решетова
тут было! Мясо всяких видов и сортов, копченое, сушеное, вяленое… А запахи какие! Только понять не могу, как оно тут не портится, жарко же на улице. Подошла к птичьей тушке, что свисала с потолка, замотанная в крупноячеистую сетку, дотронулась и тут же отдернула руку. Она была ледяной, словно находилась в холодильнике. И как такое может быть? Невероятно. Принюхалась – запах потрясающий! Не тухлая, свеженькая, а ведь слово «консерванты» они не знают. Зато им другое известно, «магия» называется. И как забыть умудрилась?
Я как-то чересчур быстро влилась в жизнь этого мира, обвыклась. И где, спрашивается, моя удивительная нервная система, которая месяц назад перешла в режим «завожусь с пол-оборота»? Успокоилась? Да быть такого не может! Скорее поверю, что дожидается момента, чтобы шарахнуть ядерным взрывом и снести этот дворец с лица земли.
В задумчивости я бродила между тушками, пытаясь найти систему. Ох, кажется, тут все в разброс, попробуй сходу отыскать нужное, не получится. А мне бы придумать, что бы такого сделать и удивить девчонок. Просто мясо с хлебом – слишком банально…
Взгляд зацепился за курицу с золотистой кожицей. Хм, а что если? Да нет, глупость какая!
Но мысль не отпускала.
У стены стояла полка с хлебом. Свежего там почти не было в основном сухари, которые или отдавали животным, или пускали во вторичную переработку. Ну, за попытку меня никто не накажет, и даже если ничего не выйдет, девчонки все равно не знают, каков на вкус настоящий «Цезарь». Так что я, недолго думая, цапнула тушку, горсть заготовленных сухарей и убежала на поиски салата и помидорок.
Сначала, правда, вернулась в посудомойную, оставила принесенное, запретив трогать, а уже оттуда побежала во двор. Помидоры лежали там же, где и вчера, но вот с салатом пришлось повозиться. Специально же его тут никто не выращивал.
– Чего ищешь? – насмешливо поддел Саймон, тащивший в руках огромное корыто, наполненное всякой травой.
– Да так, – протянула, рассматривая всю эту зелень. – А ты что делаешь?
– Курам несу, у них травы нет, кончилась. А ты чего так заинтересовалась? Тоже хочешь? – засмеялся он.
– Да, – протянула, приглядываясь. – Вот эту хочу! – ткнула пальцем в нечто, до боли напоминающее салат.
– Зверюшку завела? – хмыкнул он, опустил бадью на землю и позволил мне вытащить то, на что нацелились мои загребущие ручонки.
– Нет, – прижала к груди несчастный листок. – Есть сама буду. И других кормить.
Смеха не было, был священный ужас в глазах. И, кажется, дальше должна была последовать пламенная речь о вреде травы-муравы, но я благоразумно ретировалась, понимая, что это может затянуться надолго. Переубеждать бессмысленно, да и вообще, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. А в моем случае – попробовать.
Оставалась заправка и сыр. И то, и другое я на кухне видела, но как туда пробраться, чтобы меня Сьют не съел?
Стояла у окошка и смотрела, как на кухне суетятся повара. И руки сами тянулись открыть дверь и присоединиться к суматохе, организовать их нормально, чтобы вон тот