Капкан для МI6. Ирина Дегтярева
менты, афганцы, ребята с первой чеченской… Научились стрелять по людям, остановиться никак не могут. Славка не успевает со своими операми и собровцами контрольные закупки стволов совершать. Всем торгуют, вплоть до гранатометов. Да и коррупция… Она, конечно, всегда была во власти, но сейчас приобрела совсем уж алчные, уродливые формы. Ну куда столько домов, яхт, машин? Какое-то бесконечное, бессмысленное накопительство, и ладно бы на честно заработанные. Череда заказных убийств, перестрелок».
Он встал, прошелся по номеру, шагнул на маленький балкон, оперся о перила. В темноте дышало море густой чернотой, чуть проблескивая в слабом свете с берега. Духота облепляла. Какой-то белый прожектор на рыбацкой лодке или огонек на буйке довольно далеко от берега мигал. Олег насчитал девять вспышек. Затем огонек гас и через время снова мигал девять раз.
«Девяностые закончились, но с каким балансом мы подошли к началу нового века? Экономика в руинах, безденежье, долги, коррупция, организованные преступные группировки, война, терроризм. Да, не позавидуешь ему, – подумал Ермилов, имея в виду нового Президента. – Попробуй разгреби эти завалы. И есть ли желание? Хотя, если б не было, не взвалил бы на себя эту ношу. Тут или грудь в крестах, или голова в кустах».
Вдруг пронзительно зазвонил телефон в номере на тумбочке у кровати. Ермилов, вернувшись с балкона, снял трубку. Тишина. Он взглянул на светившиеся в темноте цифры электронных часов – половина второго ночи. «Ошиблись», – решил он. Задвинул балконную дверь и включил кондиционер. Попытался уснуть.
Но через полчаса снова раздался звонок. И опять тишина в трубке. После третьего ночного телефонного звонка Ермилов спустился в вестибюль и поинтересовался у портье: «Доколе?» – на что девушка на ресепшене с характерным прибалтийским акцентом по-русски принесла извинения, а потом начала что-то проверять по компьютеру.
Пока она это увлеченно делала, Олег успел разглядеть ее. Светлые гладко зачесанные волосы, стянутые на затылке в небольшой хвостик, скуластое, бледное, почти не загорелое лицо, крупные губы, ненапомаженные, словно бы искусанные. Усталая, но профессионально бодрящаяся, с дежурной улыбкой, с тонкими припудренными морщинками в уголках больших синих глаз. Высокая, модельной внешности в темно-зеленом жилете поверх белоснежной рубашки с коротким рукавом и с блестящим металлическим бейджиком на груди с именем – Эда Метс.
Не к месту вспомнилась прибалтийская снайперша, которую ему показывали в Грозном, вернее, ее труп. Запекшаяся кровь на бледной коже и в светлых волосах. Некрасивая, невысокая, она валялась во дворе разбитой школы. Вокруг ее живота разлилась лужа крови. Со снайпершами там не церемонились.
Всякий сброд из союзных республик повалил на Кавказ, особенно из Прибалтики и с Украины, не только в надежде заработать, но и желая отсечь Северный Кавказ от России, получая деньги, указания, натовское обмундирование от Запада и моральную поддержку – их называли «борцами за свободу»