Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии. Михаил Майзульс
после того как Христос испустил дух, а двое разбойников, распятых бок о бок с ним, еще были живы, «иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, – ибо та суббота была день великий, – просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их. И так пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили. Ибо сие произошло, да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится. Также и в другом [месте] Писание говорит: воззрят на Того, Которого пронзили» (Ин. 19:31–37).
За воином, который пронзил бок Христа, в церковной традиции утвердилось имя Лонгин. По апокрифической легенде, которая стала частью церковного нарратива о Страстях, он страдал от какой-то глазной болезни или вовсе был слеп. И когда ему на лицо попала кровь из раны Христа, исцелился и прозрел. После этого он уверовал, что распятый – Сын Божий, обратился в новую веру, стал отшельником в родной Каппадокии и там принял мученичество.
Кроме того, в синоптических Евангелиях (Мф. 27:54, Мк. 15:39, Лк. 23:47) упоминается о том, что на Голгофе присутствовал некий сотник. Увидев чудеса, свершившиеся после смерти Иисуса, он изрек: «Воистину Он был Сын Божий» или «Истинно человек этот был праведник». В известном трактате «Размышления о жизни Христа» (XIII в.) эта история была резюмирована следующим образом: «Наконец, [Христос] возгласил и свое последнее, седьмое слово, с сильным воплем и со слезами (Евр. 5:7): "Отче! в руки Твои предаю дух Мой". И, сие сказав, испустил дух (Лк. 23:46; Мф. 27:50). И, преклонив главу на грудь, словно благодаря Отца за то, что призвал Его, предал Ему дух свой (Ин. 19:30). На этот громкий крик обернулся бывший тут центурион, то есть сотник. Он сказал: "Воистину Он был Сын Божий" (Мф. 27:54). Дело в том, что сотник увидел, что Он прокричал эти слова, уже испуская дух, а обычно люди, когда умирают, кричать не могут. Поэтому сотник в Него уверовал»[64].
В церковной традиции существовали две интерпретации этих событий. В соответствии с первой воин, который пронзил бок Христа копьем, и сотник, который признал его Сыном Божьим, – это одно и то же лицо, сотник Лонгин. Вторая гласила, что на Голгофе было два сотника: Лонгин, который прозрел и уверовал, и второй, безымянный, который признал распятого Сыном Божьим. Скажем, Иаков Ворагинский в популярнейшей «Золотой легенде» (ок. 1260 г.) объединяет двух сотников в одну фигуру: «Лонгин был сотником, который вместе с другими воинами стоял у Креста Господня. По приказу Пилата Лонгин пронзил острием копья бок Господень. Увидев случившиеся тогда знамения, то, как тьма сокрыла солнце и земля содрогнулась, Лонгин уверовал во Христа»[65]. В отличие от него, Лудольф Саксонский в «Житии Христа» (до 1374), одном из самых влиятельных страстны́х трактатов позднего Средневековья, говорил о двоих разных людях[66].
Если прозревший Лонгин обычно олицетворял
Иоанн де Каулибус 2011. С. 237.
Иаков Ворагинский 2017. С. 277. См.: Frugoni 2010. P. 172, 174.
Broquin 1872. P. 455–456.