Моя мишень. Ольга Вечная
я тебя уложу у себя? У меня широкий диван, места хватит. Отоспишься и поедешь? Кофе утром попьем.
– Это удобно? – идея не кажется такой уж провальной.
– Пойдем, – она берет меня за руку и ведет в комнату. В этой квартире я впервые, они переехали на правый берег уже после того, как я уехал из города. Рита включает ночник, указывает на диван, заманчиво расправленный на вид удобнейшей постелью. – Думаю, спиной к спине поместимся?
Спиной к спине. Мы, конечно же, поместимся, даже если просто ляжем рядом, необязательно на боку, вот только спать почему-то хочется значительно меньше. Нет, так не пойдет. Эту девчонку трогать нельзя. Тело, конечно, охренеть какое. И эти губы. Писец, какие у нее губы. У девиц, которых считаешь младшими сестрами, таких быть не должно. Будто из порно-мечты. Глядя на ее рот, забываешь даже о шикарных сиськах, располагающихся немногим ниже. И это Ритка, с которой мы слушали панк-рок и делились жвачкой изо рта. Но по итогу… слишком сложно с ней, не стоит того.
Пока она переодевается в ванной, я поспешно раздеваюсь, складываю вещи стопочкой и забираюсь под одеяло. Двигаюсь к стене, отворачиваюсь и закрываю глаза. Через пару минут свет в комнате гаснет, раздаются легкие быстрые шаги. Секунда тишины. Потом Рита ложится рядом и становится совершенно тихо. Только сердце колотится, и мысли недопустимые. Такое вообще бывает, чтобы с девушкой нравилось болтать и при этом хотелось трахаться? Что-то я переработался. Гребаный вертолет.
Лицо чужое, фигура незнакомая. Смех ее и шутки ее. Попробуй не двинуться рассудком.
Она долго ворочается, я то и дело просыпаюсь, реагируя на каждый звук. Не могу расслабиться на новом месте. Зато утром мы дрыхнем до одиннадцати, я подрываюсь около восьми от вибрации телефона – Ника заволновалась. Три раза сбрасываю ее настырные вызовы, затем отправляю девушку в черный список и снова отключаюсь.
Когда я открываю глаза в следующий раз, в комнате уже совсем светло, пахнет кофе и чем-то печеным.
– Все нормально? – спрашиваю, заглянув на кухню. Рита в домашних шортах и майке суетится у плиты. Услышав мой голос, вздрагивает, ее рука дергается, касается раскаленной сковородки, девушка вскрикивает и отдергивает ладонь.
– Блин! Блин! – пищит, прыгая на одной ноге, схватившись за палец. Включаю холодную воду, она подставляет под ледяной поток воды пострадавшую часть тела. Часто дышит: – Все, легчает.
– Ты осторожнее, ладно? Повариха, блин, – смотрю на нее с подозрением.
– Да случайно обожглась. Все хорошо, родители на работе. Умывайся и приходи завтракать.
– Спасателей не вызывать? – киваю на ее покрасневший палец. Смеется сквозь слезы и отрицательно мотает головой.
Блинчики, конечно, удались, но как полноценный завтрак их расценивать сложно. Я бы съел что-нибудь существеннее, но неудобно переводить чужие продукты, тем более никто не предлагает. В животе пустота. Поглядываю на бутерброды с какой-то зеленой фигней и огурцами.
– Авокадо, очень вкусно, – сообщает она. – И полезно. Не любишь?
Ее палец по-прежнему в стакане