Моя мишень. Ольга Вечная
Поднимает мою ладонь, переплетает наши пальцы, сжимает чуть сильнее, чем следовало бы, но не до боли. Быстро отпускает. Подносит к лицу и галантно целует тыльную сторону ладони несколько раз. А потом… потом он проводит языком между указательным и средним пальцем, лаская мою кожу, при этом неотрывно глядя мне в глаза. Не понимаю, почему это так приятно, но у меня подкашиваются ноги от удовольствия.
– Ты можешь попытаться, – говорит он. – Обними меня за шею. Быстрее.
Я повинуюсь. Кладу руки на его грудь, веду к плечам, переплетаю пальцы на его затылке. В это время он вновь подхватывает меня под бедра и впечатывается в мое тело, прижимая меня к себе крепко-крепко. Джинсы впиваются в область между ног, в сто крат усиливая ощущения. Я откидываю голову на кирпичную стену и закрываю глаза.
– В тот раз ты не хотел. Что изменилось? – спрашиваю, когда он снова касается губами моей шеи. Я так сильно хочу его в этот момент, что готова выполнить все, что он скажет. Мне даже хочется, чтобы он попросил меня сделать что-нибудь пошлое, за что будет утром стыдно. Ну пожалуйста.
– Я решил, что пожалею, если не предложу тебе.
– А просто так… просто переспать ты не хочешь?
Мы могли бы прямо сейчас поехать в гостиницу. «Я хочу тебя» – это ведь почти то же самое, что «ты мне нравишься» и «я тебя люблю». Или нет?
– Нет, – отвечает то ли на озвученный мной вопрос, то ли на тот, что пульсирует в моей бедовой головушке.
– Почему?
Он натянуто улыбается:
– Что с тобой сделали Москва и новые сиськи, Рит? – приподнимает левую бровь, посмеиваясь надо мной. – Это не в моем стиле, я не трахаюсь параллельно.
– Твой стояк упирается мне между ног.
– У меня там, конечно, все отлично, но джинсовую ткань не прорвет. Грязь разводить мы не будем, ты уедешь, мне потом с этим жить, – он снова наклоняется и шепчет на ухо: – Оставайся.
Освоившись окончательно, я провожу пальцами по его затылку, ероша короткий ежик волос, по лицу, мне так это нравится!
– Рит, не искушай меня, – он улыбается, но глаза остаются серьезными. Взгляд скользит по моему лицу. – Я людей убиваю, все остальное должно быть в рамках.
– Ты про то, что это – грех?
– Я же человек, и я хочу им остаться. Насколько это возможно. Если нарушить все границы, от чего потом отталкиваться? Не уезжай в Москву. Нафига тебе все это надо? Я посмотрел твой канал. Он никакой не твой, даже называется «СашкинаМарго». Этот Сашка к тебе относится как к диковинке. «А вот Марго спит», «А вот так Марго кушает». Ты его лялька. Вырастай, – последнее слово шепчет едва слышно.
– Прекрати, – его слова обижают, парой предложений он обесценивает все, чем я занималась последние годы, я хочу встать на ноги. Целую секунду он меня не отпускает, в этот момент я понимаю, что ничего не могу против него сделать, в этом мужчине силы немерено. Затем все же повинуется и даже делает шаг назад. Без его прикосновений моментально становится холодно, и я обнимаю себя руками.
– Прекратил. Ты же с ним не спишь?
– С чего ты взял?
– Создалось