Насильно твоя. Мария Устинова
улыбался. Он ничего плохого не сказал. И голос был тихим, проникновенным. Но под этой личиной скрывалось что-то темное, беспощадное.
– Поехали домой, – повторил он и на руках понес меня к машине.
С каждым шагом сердце сильнее сжималось от страха – я чувствовала себя в ловушке. С трудом сглотнула и закрыла глаза. Он перепугал меня до смерти.
Какое счастье, что я ни в чем не призналась.
Лучше молчи, Дина. Еще будет шанс сбежать.
По дороге мы заехали в ресторан. Эмиль пить не стал и я тоже не решилась, хотя немного вина не помешало бы. Не притронувшись к своей форели, я смотрела, как он ест мясо с кровью. Хотелось запомнить, что он любит, чтобы угождать. Только уже не по любви, а из страха.
Я покатала по тарелке черри-гриль, съела кусочек моркови и немного рыбы. Кусок не лез в горло.
– Что такое, маленькая? Ты расстроена?
Я покачала головой, Эмиль снова стал нежным и внимательным, а я не понимала, что происходит. Может быть, мне все показалось? Я неправильно его поняла, испугалась…
Но теперь мне не хотелось ничего рассказывать. Вижу, что нравлюсь. Вопрос, пощадит ли? В ресторане сбежать не получится, из дома тем более. Что же делать?
Я сглотнула. От мысли, что я выкладываю все начистоту, у меня участился пульс. Дам себе еще час, а потом признаюсь. Если надо, вымолю прощение. Буду целовать руки…
– Поехали домой, – Эмиль расплатился, цепко поймал меня за талию, повел к дверям. От него не улизнуть…
На улице уже темнело, медленно разгорались фонари вдоль проспекта. Из машины я выходила на дрожащих ногах – двор пуст, как по заказу, а наедине бежать от него не рискну.
Неожиданно Эмиль прижал меня к дверце "мерседеса".
– Расслабься, маленькая, – нежно прошептал он на ухо, руки скользнули по стану, будто он хотел обхватить талию обеими ладонями. Я стройная, у него почти получилось. – Прости, я немного тебя напугал? Этого больше не повторится.
Я подняла глаза – Эмиль выглядел искренним.
– Прости, – прошептал он, трогая губами мочку уха. Правая сторона лица мгновенно покрылась мурашками. – Давай поговорим дома.
С некоторыми сомнениями, но я пошла за ним. Эмиль не оставил выбора: если буду упрямиться, как на набережной, он силой отнесет меня на руках.
Дома я приняла душ. Одна, потому что собиралась помыться, а не потрахаться, а с Эмилем иначе не получится. Я высушила волосы, вновь надела его рубашку и медленно застегнула пуговицы.
В его одежде я как будто примеряла на себя роль его возлюбленной. Как будто была ею…
Эмиль не дал насладиться одиночеством.
– Дина, – сказал он под дверью ванной. – Кофе.
На темной кухне я включила плиту, набрала воды… За три дня действия стали привычными, будто я занималась этим всю жизнь. Как ни крути, намного лучше, чем жарить яичницу Лазарю по утрам под его ворчание. Если бы не та сцена на набережной…
Просторная рубашка мешала, я пригладила ее спереди, закатала рукава, пока закипала вода.
В комнате он говорил по телефону.
Голос