Ключи от моего сердца. Татьяна Абалова
коркой льда.
***
С опаской она входила в богатый дом, даже оглянулась на пороге на развязывающего сундуки конюха, будто он мог окликнуть ее и погнать лошадей назад, увозя к братьям и Уршуле, пусть живущим кое-как, но зато привычно.
– А вот и моя красавица! – невысокий мужчина протянул к ней руки, будто ожидал, что она немедленно прыгнет в объятия. Полностью седой, с немалым животом, на котором расходилась жилетка, грозя оборвать пуговицы, с кручеными усами и красным от восторга лицом (Алисия знавала таких людей, встречала в храме: стоило им рассмеяться или рассердиться, как их лица тут же полыхали огнем), он своим порывом только напугал, заставил ее отступить. Вошедший следом лорд Винд положил на плечи своей спутницы руки и со значением сжал их.
– Что же ты не поприветствуешь своего дядюшку?
– Да никак малютка Лиса меня не признала? Ах, как же я запамятовал? Мы же виделись в последний раз на похоронах лорда Виру!
– А-а где Хранитель? – Лису еще не отпустило. Она, не ожидая, что попадет в дом дяди Хенрича, сразу поверила, что вот этот пожилой толстячок и есть ее будущий муж.
– Хранитель? Почем мне знать? – дядюшка перевел вопросительный взгляд на лорда Винда.
– Князь в своих владениях, на севере, – тот равнодушно пожал плечами.
Алисия не выдержала, обернулась и несколько раз раскрытой ладонью хлопнула мужчину по груди.
– Ах, почему же вы сразу мне об этом не сказали? Я всю дорогу готовилась к встрече с Хранителем, а вы… а вы… – слезы градом лились по лицу.
– Милая, кто же знал, что ты так хочешь встретиться с женихом? – дядюшка был растерян. И как назло его супруги не было дома, поехала навещать внуков, а уж кому как не ей знать, как утешать молоденьких девушек.
– Вы ничего не понимаете, – она не стеснялась слез. – Мне всего четырнадцать, а все вокруг только и твердят о будущем муже, который мне в прадеды годится.
– Лисенок, разве мы звери какие? Да, я договорился с Его Светлостью Хранителем о вашем браке, но никто не говорит, что он должен свершиться немедленно! Им оплачен самый дорогой пансион, где ты пробудешь до своего совершеннолетия… Прости, но он знает о бедственном положении семьи Виру, и хотел помочь тебе занять достойное место среди равных по древности рода. Такой бриллиант как ты, моя девочка, нуждается в дорогой огранке.
– Не сейчас? – слезы мешали рассмотреть лицо дяди, оно расплывалось, а потому Лиса не могла понять, Хенрич шутит или говорит правду. Ей дадут четыре года свободы?
– Если ты о замужестве, то не сейчас, а если об учебе в пансионе, то как минимум через две недели. Завтра вернется моя супруга и займется твоим гардеробом. Даже я вижу, что… к-хм… платье на тебе сидит неловко.
– Это мамино платье. И ее шуба.
– Никто не говорит, что вещи плохие, – поспешил оправдаться дядя, – но для юной девушки надобны совсем иные фасоны. Более свежие и не из такой тяжелой ткани. А впрочем, пусть этим займется моя Эдита. Ханна! Ханна! – дядя обернулся и крикнул