Ведьма за миллион. Ирина Варавская
независимо от вида и расы, мог найти для себя уголок по душе, теперь покрылось разноцветными клетками раздора. Времена утопической идеи равенства и единства жителей Убежища давно остались позади. Нынче все предпочитали жить с себе подобными, не стесняясь отгородиться от соседа, если оный отличался длиной ушей, ростом или волосатостью, бетонной стеной с протянутой поверху колючей проволокой.
Дальше всех пошли эльфы. За последние два столетия они свихнулись на чистоте крови и собственной исключительности среди прочих рас. Защитой их владениям служили стены из живого плотоядного плюща. Его плети с острейшими и крайне ядовитыми иглами пронзали и утаскивали любого, кто оказывался к ним ближе, чем того желали хозяева. Впрочем, это не спасало эльфов от регулярных погромов. Уж больно велико было желание прочего магического люда отыграться на тех, кому не приходилось платить звонкой монетой за возможность колдовать. Но был бы повод.
За эльфами наставал черед тех, в чьих карманах оседало честно заработанное золото и магические кредиты. Разжиревшая на владении внешними силовыми жилами знать начинала искать пятый угол, стоило небу над городом окраситься первыми зарницами пожаров, ибо даже полиция не решалась оказаться поперек горла разъяренной толпе. Когда уже нечего было жечь и разрушать, наставал черед единственного и настоящего виновника всех бед и несчастий. Внимание народа обращалось к Инквизиции.
Она, какой ее задумывали Основатели, уже давно растворилась в том подлом и уродливом чудовище, которое скрывало свое гнилое нутро за маской благодетеля. И оно имело этот мир как ему вздумается. Коррупция, алчность, лицемерие, похоть, обман, подлог и предательство – вот что доставляло ему наивысшее наслаждение. Это превращало форменный воротничок в пылающую удавку, но время уйти еще не настало.
Вампир вернулся в кресло и забросил ноги на крышку стола. При этом он едва не столкнул на пол табличку с именем и званием.
Этой весной ему исполнилось сто тридцать пять, и по вампирским меркам он все еще был слишком молод. Однако за его плечами уже имелось достаточно и грехов, и подвигов, чтобы понять истинную цену большинства вещей в этой жизни. Он привык ценить дружбу и преданность тех, кому мог доверять, а таких в его окружении можно было пересчитать по пальцам одной руки, презирал подобных де Гаркхату и Готте. Многие упрекали его, что он недостаточно честолюбив для инквизитора, ведь мог достичь гораздо больших высот, легко потеснив генерал-магистра с насиженного места. Они были не правы.
Он не был чужд стремлению к власти. Просто истоки его лежали в несколько иной плоскости, нежели здесь было принято считать нормальным. Нынешняя же должность стала последним шагом на его пути к "заветному" креслу. Но сначала Дэлан намеревался как следует разворошить осиное гнездо под крышей Управления. Его бы поддержали. Слишком много у Готты было врагов, несмотря на его связи в Трибунале Инквизиции, и он сам это знал. Знал и боялся. Оттого и над вампиром сегодня сгустились тучи.
Многое