Босс под елкой. Мария Вельская
талии.
– Полагаю, что дисциплина здесь весьма хромает. Как и многое другое. Впрочем, моя невеста и другие доверенные лица проведут более глубокое расследование работы компании. Повышать голос на сотрудника, даже если он нарушил трудовую дисциплину – непозволительно, – заявил недоБорджиа.
Замерли мы обе. И ещё парочка сотрудников.
– Что касается опоздания Норы Андреевны – в этом моя вина. Мы с невестой давно не виделись, и даже она не знала, что меня назначат генеральным директором в Россию. До этого момента я не смешивал работу и личное, – с непроницаемым лицом на совершенном русском договорил этот… этот…
Да меня теперь линчуют!
– И да. Лифт работает отвратительно, – Чезаре Нери прищурился, одарив всех ледяным взглядом, – через два часа собрание начальников всех отделов. Милая… – на меня посмотрели остро, но тепло, – как я и говорил, я не люблю смешивать личное с работой… поэтому напиши в кадры, их предупредят. С завтрашнего дня ты заступишь на роль моего личного переводчика.
Точно сожрут. Так я думала, направляясь в раздрае чувств на рабочее место. Какая невеста? Какие, к римлянам, переводы? Неужели придется увольняться? Только сердце стучало гулко-гулко, а на душе почему-то было тепло.
Моя снежная сказка. Под елкой в качестве подарка оказался босс…
ЧАСТЬ 3. Босс и я выясняем отношения.
Если вы думаете, что у нас все сразу стало легко и просто – то, увы и ах – но эта сказка была не настолько сказочной!
Ох, как я паниковала, как я волновалась в тот день! Думала просто – с ума сойду от волнения! Не знала, куда себя деть – и куда деться от пронизывающего взгляда Софьи, которая меня и так с трудом выносила, а теперь и вовсе как с цепи сорвалась.
Правда, в мою сторону не шипела. На других пыталась отыграться. Но как ни странно, коллеги мое новое «положение» в штыки не приняли. Даже напротив – весь день ко мне совершалось настоящее паломничество. Весь наш отдел – целых десять человек уже, между прочим! – вполне доброжелательно поздравляли с успехом, интересовались, как давно знаю Чезаре, что от него можно ожидать и просили не обращать внимания на Софью.
– Нор, мы же тебя давно знаем, – с улыбкой заметила в ответ на мое искреннее недоумение таким теплым приемом высокая статная Любочка Артемьева тридцати пяти лет от роду, настоящая русская красавица, – ты хорошая девчонка, добрая, отзывчивая, простая и незаносчивая. Своя. И от того, что ты отхватила себе такого мужика, хуже относиться не будем. Может, кто и пошипит вслед – но сама понимаешь – тут от зависти скорее.
– Нор, ты заслужила, – поддержала наша вторая переводчица, знаток восточных языков, худенькая и темноволосая Айко – наполовину японка, – ты столько вкалывала на этой работе, я же тебя с первого курса универа помню ещё в канцелярии на подхвате. Ты человечек дела.
Только вторая переводчица с итальянского – та самая, за которой я всегда молча исправляла ошибки, недовольно проворчала что-то про зажравшихся и понаехавших – и удалилась, цокая каблуками. Ну, насильно мил не будешь!
Улизнуть я и в тот