К строевой – годен!. Михаил Серегин
одетые, как на подбор, в старые кроссовки и джинсы, выбрались из машины и широко открытыми глазами пожирали обстановку.
Резинкин знал от лейтенанта, что едут они в отдельный батальон, больше он им ничего не сказал.
«У военных, наверное, такое хобби: держать людей в неведении и делать из всего военную тайну. Куда везут? Зачем везут?»
Обстановка очень сильно напоминала ту, в которой они побывали немногим ранее. Только здесь все было как-то ближе, компактнее, меньше.
Вот КПП, вот трехэтажная казарма, подъезд которой выходит чуть ли не на плац, вот штаб – развевается российский триколор, чуть поодаль виднеется одноэтажное длинное строение, очень похожее на телятник, – столовая.
Да и забор не такой высокий. В ста метрах от КПП дорога, за ней обычное русское село Чернодырье. Только вот откуда такое название?
Из подъезда один за другим начали появляться солдаты в маскировочных халатах с автоматами и штык-ножами.
Быстренько выстроившись в шеренгу, они повернулись и без надрыва побежали колонной к КПП.
Дежурный поспешил открыть ворота, и десяток бойцов, покряхтывая, выбежал за ограду. Все как один из пробегавших смотрели на новобранцев с интересом. Особенно долго глаза задерживались на сумках и рюкзаках прибывших.
– Духи, вешайтесь! – выкрикнул кто-то из середки.
Остальные заржали. Лейтенант в желто-зеленом комбинезоне, бегущий сбоку от колонны, даже и не подумал сделать замечание. На рукаве у него Резинкин разглядел летучую мышь.
– Разведка, – пояснил Кобзев. – Хорош глазеть. Построились в колонну по одному, за мной шагом марш.
Витек был не в понятии, почему бы водителю не довезти их прямо до подъезда казармы. Трудно, что ли? Почему надо идти пешком, когда можно докатиться?
Открыв тяжелую железную дверь, лейтенант вошел на первый этаж, за ним последовали остальные.
В глаза сразу бросился солдат, стоящий рядом с какой-то тумбочкой. Не обращая внимания на отданную ему честь, офицер протопал вместе с пацанами в канцелярию роты.
– Здравия желаю, товарищ капитан.
– Здоров, приехал? – За столом сидел узкоплечий, чуть выше среднего роста мужик лет под тридцать.
– Вот, привез из Твери.
– Давай их по казармам, обед скоро, – зевнув, дал указания капитан.
Троих пацанов, что были с Резинкиным, ввели в одну дверь, а для Вити лейтенант пинком персонально раскрыл фанерную дверку в дальнем углу казармы.
– Эй, безотцовщина химическая, принимай пополнение!
Кобзев взял Витю за шиворот и, слегка поддав коленом под зад, втолкнул в кубрик, захлопнув за ним дверь.
Узкий проход от двери до промежутка между окнами и два ряда двухъярусных коек встретили посланца земли Тверской. В полумраке кубрика висел спертый духан ваксы и пота.
Большинство кроватей заправлено. На одном из двух подоконников одиноко стоит старый глиняный горшочек с кусочком неизвестно как еще живущей зелени. Почти цветок.
– Э-э! – раздалось хриплое и протяжное откуда-то слева. Под одним из синих одеял кто-то